фыркнула.
— Драко! — укоризненно сказала она. Я, с трудом скрывая улыбку, бросил на нее заговорщический взгляд.
— Ты сама говорила, мама, что время летит незаметно, и дети вдали от вас взрослеют быстрее… — с деланной беззаботностью сказал я. — Так что, в таком случае, лет через пять-шесть — это действительно скоро.
— Поросенок! — возмущенно фыркнула мама. Я сделал оскорбленное лицо, но не выдержал, и рассмеялся одновременно с ней. Люциус, опустив свою вилку, покачал головой, продолжая смотреть на меня в упор.
— А что за история с тем, чтобы «покончить с учебой»? — спросил он, явно не разделяя нашего веселья.
— Мне осталось учиться меньше, чем полгода, так что скоро с учебой будет покончено, — пожимая плечами, пояснил я. Люциус хмыкнул и, оттаяв, улыбнулся.
— Мда, награди Мерлин сыночком… — прокомментировал он. — Ты меня так в гроб загонишь. И ладно бы еще ради наследства, так ведь нет же… Сейчас-то какой в этом смысл?
— Пап, да я просто пошутил, — хмыкнул я. — Ну что ты, в самом деле, принял все так близко к сердцу…
— Угу, утешай теперь… — проворчал отец. — А если серьезно, Драко, какие новости из поместья? Ты уже получил бумаги на наследство? Прошло уже больше месяца, так что уже пора бы.
— Ты имеешь в виду завещание и прочие формальности? — уточнил я. — Еще не получал, но вчера ко мне прилетела сова с письмом от твоего поверенного, он просит меня о встрече завтра. Уверен, как раз по этому поводу.
— Хорошо, — кивнул отец. — Непременно проверь опись имущества. Оригинал можешь найти за портретом Уолрика Скрытного в кабинете. О нашем финансовом положении ты сейчас, думаю, осведомлен лучше моего, да и о недвижимости и вложениях, но опись артефактов — это очень важно. А ее полностью ты пока еще не видел.
— Ну и что там такого неожиданного? — поморщился я.
— Драко, сколько раз я должен повторять, — наставительно сдвинул брови Люциус, — Артефакты — одна из основ семейного благосостояния. В Волшебном мире они очень высоко ценятся, и будут цениться всегда. Так что даже при угрозе разорения…
— Да, да, знаю, — вздохнул я. — Семейное достояние, которое позволит семейству выжить в случае крайней нужды…
— Будь серьезнее, — уже непритворно нахмурился отец. — Важность этого понимал и признавал даже Лорд.
— Я тебя умоляю! — фыркнула Нарцисса. — Жалкую старинную чашу ты называешь семейным достоянием? Я понимаю, Лорд-то ей гордился, раз больше нечем, но это просто жалко. Неудивительно, что об этом не принято упоминать, — она пожала плечами, а я ощутил, как враз похолодели у меня руки.
— Чаша? — как можно спокойнее сказал я. — Но я думал, что Лорд — полукровка, да и семейного дома у него нет. Откуда же у него что бы то ни было старинное?
— Да Салазар его знает, — фыркнул отец. — О его полукровном происхождении Внутренний круг Пожирателей, конечно, знал. Но Лорд не терпел об этом упоминания еще и в прежние времена, а уж после его возрождения упомянуть об этом было равносильно тому, чтобы самому попросить наложить на себя тройное Круцио. И это еще значило — легко отделаться.
— Ну, это как раз, неудивительно, — фыркнул я. — Удивительно то, что у него нашлось хоть что-то семейное. Чаша, говоришь? Ну, не ахти какой артефакт, вообще-то…
— Бэлла утверждала, что это чаша Хельги Хаффлпафф. И вроде бы, даже не подделка, — пожала плечами мама. — Еще хвасталась, что Лорд доверяет ей настолько, что доверил ей свое семейное достояние.
— То есть как — доверил? — спросил я нарочито небрежно. Потребовалось все мое хладнокровие, все годы ношения маски Слизеринского Принца, чтобы не выдать охватившего меня волнения. Неужели это именно то, что я едва надеялся узнать?
— На хранение, — мрачно пояснил Люциус. — Еще до конца первой Войны. В жизни не забуду…
— Почему? — машинально спросил я.
— «Что доверил тебе Лорд, Люциус?» — передразнивая Беллатриссу отозвался отец. — «Пустую старую тетрадку? Для будущего плана, ну надо же… Истинное доверие Темного Лорда принадлежит тем, кто ему действительно верен! Недаром он доверил нам на хранение чашу Хельги!»
— И как же они ее хранили? — поинтересовался я, затаив дыхание, и изо всех сил стараясь не показать, насколько заинтересован.
— Ну, не в доме, это точно, — отозвалась Нарцисса. — Уж там-то, будь уверен, Бэлла бы ее выставила на самое видное место, как доказательство доверия Лорда, — фыркнула она.
— Тогда где?
— А почему тебя вдруг это так заинтересовало? — прищурился отец. Я похолодел, но усилием воли сохранил бесстрастное выражение на лице, ухитрившись не покраснеть, и даже не сбить дыхание.
— Я просто заинтригован, — я пожал плечами. — А что, должна быть какая-то особенная причина?
— Не знаю, — медленно ответил он.
Несмотря на мою игру, Люциус подозрительности не потерял, и смотрел на меня пронизывающим взглядом, словно пытаясь проникнуть в мои мысли. Но я больше не опускал щит окклюменции с тех пор, как едва не впал в транс вместе с Поттером, когда у него было видение о Волдеморте после нападения на Хогсмид. Странно, но невероятным образом это перестало мешать нашей внутренней связи, словно она нашла путь в обход моей мысленной защиты. Не знаю, наверное, причина была в Родовой магии, а может, еще и в моем внутреннем желании несмотря ни на что все же быть ближе к Гарри. Так или иначе, но пытался отец прочитать мое сознание, или нет, у него ничего не вышло.
— Так что? — настаивал он. Я демонстративно изогнул бровь и облизнул ложку с остатками десерта, словно разговор на деле ничуть не интересовал меня.
— Гринготтский сейф, — подала голос мать. Мы с отцом оба вздрогнули от неожиданности.
— Что? — переспросил я.
— Бэлла и Руди могли сохранить чашу только в гринготтском сейфе, — пояснила мать. — Лестрейндж — Касл после их ареста обыскивали около полугода целым аврорским подразделением. Его чуть ли не разобрали по камешку, там и соринки тайной не осталось. Но ничего особенно важного из артефактов не нашли.
— Да, после исчезновения Лорда Рудольфус единственный сохранил здравый рассудок, — объяснил отец. Напряжение в его взгляде отступило, и он уже не всматривался в меня подозрительно и испытующе. Конечно, я не был так наивен, чтобы успокоиться и расслабиться, зная отца. Но, по крайней мере, внешне, ситуация вернулась под контроль. Люциус продолжал: — Руди вполне полагался на защиту родового Поместья, конечно, пока был в замке сам, но… Беллатрисса тогда совсем обезумела, да и Рабастан был не лучше. Вспомнить хоть, что они сделали с Долгопупсами. Рудольфус понимал, что их в любой момент могут арестовать, да и его заодно, поэтому все мало-мальски ценное он перевез в сейф в «Гринготтс». Ты же знаешь, гобилны признают наследников, но никогда не позволят Аврорату и Министерству наложить лапу на имущество. А кровных родственников, которые могут его унаследовать, всегда можно отыскать.
Ну да. Право наследия переходит к ближайшим родственникам, так что, учитывая, насколько тесен Волшебный Мир, проблем с этим не возникает. Тем более, гоблины к разделению на семьи и Род относятся весьма прохладно, и с легкостью закрывают глаза, когда достояние одного Рода достается другому. Лишь бы при этом не возникало юридических осложнений, а остальное им до Люмоса.
Итак, что нам это дает? Лестрейнджи вне закона, приговоры у них пожизненные, а имение конфисковано. Плюс, они лишены всех прав. А сейф — единственное наследство, которое от них оставалось. Кто же должен был его получить? У Руди и Рабастана ближайший родственник — Люциус, а у Беллы — Нарцисса. Как ни крути, с обеих сторон наследничек — я…
Сглотнув, я понял, что меня охватывает до боли знакомое ощущение — дрожь перед решительным
