еще скрывала его, так что вредная старуха волей-неволей ограничилась лишь бессвязным бормотанием. Но куда больше меня интересовали голоса, доносившиеся из кухни, так что, приблизившись к ее двери, я внимательно прислушался, хоть и понимал, что подслушивать — не дело. Однако удержаться от искушения было выше моих сил.
— Сириус, сотый раз прошу тебя — сядь! — донесся голос Люпина. — Тем что ты мечешься из угла в угол, ты не заставишь Гарри объявиться!
— Я плохой крестный отец, — отозвался голос Сириуса, и звучал он, на самом деле, совсем уж убито. — Я просто ужасный, никчемный, отвратительный крестный! Гарри не заслужил такого! От меня одни неприятности, а я даже помочь ему толком не могу, когда это действительно нужно! Вот даже Нюниус — прекрасный, просто образцовый крестный отец! Он там, где должен быть, где должен находиться и я! Я должен был наплевать на запреты Дмблдора и мчаться в Хогвартс, искать Гарри, а что сделал я? Сел на задницу и сижу, как последний трус!
— Мерлин Великий, да прекрати ты! — рыкнул Люпин, и я с удивлением расслышал в его голосе раздраженные нотки. — Сколько можно! Дамблдор ведь объяснил, что толпа обеспокоенных родственников в школе только поставит парней под удар в еще большей степени! Он же сказал, что там наверняка есть шпионы Волдеморта, и что им совсем не нужно знать о том, что наши мальчишки что-то искали в Выручай- комнате!
— Да знаю я! — рявкнул в ответ Сириус. — Если бы не это, я бы тут не торчал! Просто мне невыносима мысль, — продолжил он уже другим, каким-то странно беспомощным тоном, — что пока я отсиживаюсь здесь, Гарри может вренуться в школу, и ему потребуется помощь и поддержка тех, кто его любит, а там… А там из его родных лишь этот его чокнутый дед! От котого вообще неизвестно, чего ждать! В то время как Нюниус-то вряд ли упустит возможность покудахтать над своим белобрысым крестничком!
— Прекрати, Драко — отличный паренек, и хороший друг для Гарри, — возразил Ремус. — И ты несправедлив, ведь Северус всего лишь в силу обстоятельств может выполнить свой долг лучше, а так…
— Так ты признаешь, что он выполняет свой долг лучше! — воскликнул крестный.
— Гарри, — шепотом позвал Драко, дернув меня сзади за рукав. Я вздрогнул — увлеченный беседой Мародеров, я почти забыл о нем. Малфой хмыкнул. — Я понимаю, что все это очень увлекательно, но может, мы все-таки уже войдем, а? Слушать, как рефлексирует твой крестный — удовольствие ниже среднего, особенно в три часа ночи, да еще после такого вечерочка, как у нас с тобой.
— Пожалуй, — согласился я, и, решив не выжидать удобный момент, чтобы театрально появиться на пороге после каких-нибудь особенно прочувствованных слов, просто надавил на ручку и толкнул дверь.
Сириус и Люпин сидели на высоких стульях за длинным столом, возле горящего камина. На столе валялись несколько пустых бутылок от сливочного пива, тарелка с остатками какого-то, кажется, сыра, и надкушенное зеленое яблоко. Но все это я отметил лишь мельком — мое внимание в большей степени занимал вскочивший на ноги при нашем появлении Сириус. Люпин тоже вскочил, и схватил приятеля за плечо, не позволяя ему кинуться прямо ко мне. В отличие от крестного, он смотрел на меня куда более недоверчивым взглядом.
— Гарри? — первым заговорил он. — Ты… Это ты?
— Это я, профессор, — отозвался я. — Это вы меня научили вызывать Патронуса. Он принимает форму оленя, это была анимагическая форма моего отца. И еще — в этом году, после того, как мы случайно выручили Сириуса из лап Пожирателей, мы с вами столкнулись в коридоре и мне стало плохо, — у меня было видение. А вы позвали Дамблдора и МакГонагалл, а потом отнесли меня в гриффиндорскую спальню. — Взгляд Люпина потеплел, и он кивнул мне.
— Хвала Мерлину, это действительно ты, — вздохнул с облечением оборотень, выпуская, наконец, плечо друга. Сириус, только того и ждавший, через всю кухню рванулся ко мне и стиснул так, что у меня затрещали ребра.
— Гарри! Мерлин, Гарри! — выдохнул он. — Как же ты нас напугал, малыш!
— Эй, Сириус… — смутившись, отозвался я, отвечая на объятье. Несмотря на смущение, это было приятно — ощущать заботу родного человека, который беспокоится за меня и пережиает. — Прости, это вышло нечаянно…
— Здравствуй, Драко, — тем временем поприветствовал Малфоя Люпин.
— Здравствуйте, сэр, — чуть смутившись, отозвался слизеринец. — Я… эээ… Мне тоже надо сказать что-нибудь такое, чтобы подтвердить свою личность?
— Не думаю, — ответил оборотень с улыбкой. — Вполне достаточно, если твою личность подтвердит Гарри. Гарри?
— Да он это, он, — отозвался я, наконец, получив возможность отодвинуться от крестного, который все равно держал меня за плечи, и глотнуть воздуха.
— Но как? — спросил Сириус. — Откуда?
— В Выручай-комнате был исчезательный шкаф, — ответил я. — Мы… В общем, нам пришлось залезть туда, это был единственный выход, и мы… В общем, он перенес нас в «Горбин и Беркес», это в Лютном переулке, а оттуда мы камином добрались до «Дырявого Котла», а потом аппарировали. Ну… в общем…
— Так, так, стоп, — остановил меня Сириус, прежде чем я успел начать рассказывать о наших злоключениях подробно. — Сейчас самое главное, что вы оба живы и здоровы, а как вы тут оказались — не столь важно. Вы оба на ногах не стоите. Идемте, вам первым делом нужно отдохнуть. Расскажете все завтра. Пока что мы просто передадим в Хогвартс известие о том, что вы в безопасности. А с подробностями можно и повременить.
— Есть кое-что, что может оказаться слишком важным, — возразил Драко. — В «Горбине и Бэркесе» мы услышали разговор лавочника с одной Пожирательницей, Алекто Кэрроу. С той самой, — в голосе его зазвенела неприкрытая ненависть, — с той самой, что похитила Джинни. Она сказала, что Волдеморт что-то замыслил, и что он задумал использовать ее каким-то образом, чтобы… — он посмотрел на меня, словно в поисках поддержки, но я лишь беспомощно пожал плечами. Из подслушанного разговора я понял едва ли половину…
Выслушав рассказ Драко о подслушанном разговоре, и изредка поддакивая в нужных местах, я уже почти засыпал. От Сириуса это не укрылось, и, попросив Люпина связаться через камин с Дамблдором, крестный повел нас наверх, в ту самую комнату, которую мы обычно делили на двоих с Роном. Несмотря на то, что мы едва держались на ногах от усталости, у нас обоих хватило сил на то, чтобы принять душ по очереди, и только после этого расползтись по кроватям. Ну, по крайней мере, лично меня просто коробила мысль о том, чтобы лечь в чистую постель в таком виде, да и смыть с себя грязь и пыль было приятно, как и ощутить себя снова чистым. Я был уверен, что усну после душа, едва коснувшись головой подушки.
Однако вопреки всему, улегшись, я обнаружил, что сна у меня — ни в одном глазу. Поворочавшись немного, я понял что не в силах даже погрузиться в полудрему, и реил попробовать отвлечься.
— «Дрей!» — позвал я наудачу, давно уже выяснив, что разбудить человека таким образом невозможно. Сонное сознание воспринимало мысленную речь всего лишь как часть сна.
— «Чего?» — спросил Малфой. Повернувшись, я увидел, что он тоже лежит с открытыми глазами, на спине, молча глядя в потолок.
— «Тоже не можешь уснуть?»
— «Угу».
— «Знаешь, я все думаю — вот мы уничтожили крестраж, по идее, это победа, а никакой радости на душе что-то нету…» — заметил я. — «Как думаешь, почему так?»
— «Ну, это просто», — отозвался он, поворачивая голосу и глядя на меня кажущимися бездонными в полумраке комнаты глазами. — «Слишком много кроме этого произошло, да и сама по себе эта победа — лишь верх в битве. Война еще впереди… Да и история с Джинни веселья не прибавляет. Что Волдеморт намерен делать с ней?»
— «Не знаю. У меня не было видений на этот счет», — смущенно отозвался я, как ни парадоксально, чувствуя себя слегка виноватым в этом. — «Впрочем, ничего хорошего, думаю».
— «Да, я тоже так думаю. Как ты считаешь, у нас есть шансы ее освободить прежде, чем он сделает то, что намеревался?»
