Палочка! Я хлопнул себя по лбу, мысленно обозвав идиотом. Помимо потрясающих защитных, и даже кое-каких атакующих чар, Дамблдор на своих уроках в этом семестре научил нас одному очень полезному трюку — причем, совсем недавно. Правда, получался он пока не у всех, но из всего класса я был первым, кто его освоил (чем, признаться, немного гордился). Весь фокус состоял в том, чтобы ОЩУТИТЬ свою палочку, не имея ее при этом в руках. Правда, это не помогало для наложения чар — колдовать без палочки в руках все раво могли только те, кто владел Родовой Силой, — и к тому же не работало, если вы использовали чужую палочку, но все же…
Закрыв глаза, я выпрямился, глубоко вздохнул, и, сосредоточившись на своих внутренних ощущениях, постарался мысленно дотянуться до своей палочки. По словам Дамблдора, маг и его палочка взаимно воздействовали друг на друга, и чем дольше вы пользовались своей палочкой, тем сильнее была ваша связь с ней. Моих семи лет было более чем достаточно на уроках — и я сомневался, что сейчас будет иначе. И в самом деле, через пару мгновений где-то в подсознании возникло сначала смутное ощущение направления, а потом оно начало становиться все более отчетливым, словно в том месте, где находилась моя палочка, медленно загорался свет.
Открыв глаза, я улыбнулся, мысленно поблагодарив директора за полезную науку. Как и ожидалось, палочка лежала на небольшом круглом столике возле дивана — получалось, что в изголовье. Рядом с ней — а точнее сверху, — обнаружились, к моей радости, и очки, которые я поспешно надел. Ну вот, наконец-то я нормально вижу…
Заклинанием призвав свою одежду — которая тоже оказалась недалеко, аккуратно сложенная на одном из кресел напротив, я натянул ее, обулся, и только тогда наконец, немного расслабился. Надо же, а до этого я и не замечал, что напряжен — однако это было именно так. Одевшись, я наколдовал себе стакан воды, потом наложил простые освежающие чары. Конечно, хотелось бы принять душ — но с этим можно и подождать, пока доберусь до Гриффиндорской Башни, а так хотя бы не придется беспокоиться о том, что нечем почистить зубы. Наконец, пригладив кое-как пальцами волосы — хотя это было практически бесполезно, — я понял, что оказался в довольно-таки затруднительном положении. С одной стороны, я не знал, как поведет себя мой непредсказуемый родственничек, если я с утра пораньше подниму его с постели. Ну, конечно, утро не такое уж и раннее — одиннадцатый час, — но все-таки, сегодня воскресенье, да и вечер вчера выдался напряженный. И потом, откуда мне знать, может, он и обычно-то по утрам не подарок? Словом, будить его у меня желания не было. А с другой стороны, кто знает, сколько придется ждать, пока он проснется сам? Из всех, с кем мне доводилось общаться, по возрасту с ним более-менее сравним был один только Дамблдор — а я не представлял себе даже отдаленно, сколько спит директор. Казалось, в какое время к нему ни обратись — застанешь его бодрствующим, деятельным и, смотря по обстоятельствам, готовым или выслушать, или предпринять какие-то действия. Но все-таки, Дамблдор — это человек исключительный, и можно ли кого-то еще мерить по нему, я был совсем не уверен. Уйти же, не поставив хозяина в известность, казалось мне ужасно невежливым. Раньше, наверное, я бы не так уж сильно переживал по этому поводу, но после прошлого вечера мое отношение к Джареду Поттеру несколько смягчилось. Я все еще не испытывал к нему особенной симпатии, и по-прежнему не очень доверял, но все- таки после вчерашнего проникся к нему благодарностью. Было бы настоящим свинством сейчас уйти, даже не сказав «спасибо». Может, записку оставить?
Мысль о записке показалась мне удачной, за одним исключением: я нигде не видел ни пера, ни чернил, не говоря уже о пергаменте. Ну, и если проблему с пером еще можно было как-то решить при помощи трансфигурации, с бумагой этот номер не прошел бы. С собой же у меня была, в лучшем случае, карта Мародеров, мало годная на составление записок. Впрочем, пока я ломал голову над этой проблемой, за стеной послышались какие-то шорохи и шаги, и наконец, дверь в спальню открылась, и на пороге возник довольно хмурый со сна Джаред Поттер. Сухо кивнув мне, он молча прошел в ванную, скрытую за деревянной панелью слева. О том, что это вообще ванная я догадался только тогда, когда услышал шум воды. Чувствуя себя не в своей тарелке, я на всякий случай отошел поближе к двери, хотя тут же устыдился собственной трусости. В конце концов, я не напрашивался ночевать у него в апартаментах. Да и потом, будь он недоволен моим присутствием, — высказался бы более открыто и сразу, не стесняясь в выражениях. Уж в этом-то он себя обычно не ограничивал, особенно поначалу…
Джаерд появился спустя минут пять, когда я уже устал нервничать, и успел даже немного заскучать. Снова окинув меня внимательным, цепким взглядом, он изобразил на лице что-то вроде улыбки — впрочем, далеко не такой теплой, как прошлым вечером. Наверное, все-таки, я прав: с утра настроение у него не ахти какое. Впрочем, обращение его было вполне вежливым.
— Доброе утро еще раз, Гарри, — мягко сказал профессор. — Как ты?
— Я… — я несколько смутился, сбитый с толку его поведением. Раньше в его присутствии я ощущал себя так, словно был вынужден обороняться. Теперь… Казалось, мое состояние его по-настоящему заботит. Да что с ним такое, интересно? — Я в порядке, сэр, спасибо, — сказал я, кашлянув, чтобы голос не звучал так хрипло. — Э… Я подумал… Я подумал, что было бы невежливо уйти, не поблагодарив вас за то, что вы помогли мне вчера, — выпалил я почти на одном дыхании, тщетно пытаясь скрыть свое смущение. — Это… — я с трудом припомнил его вчерашние объяснения. — Кажется, это действительно оказалось эффективно, — добавил я, позволив себе улыбнуться — немножко сковано, но вполне искренне.
— Я рад, — коротко сказал он, кивнув. — А как ты с утра? Голова не болит?
— Нет, — покачал головой я. — Даже странно, но со мной все в полном порядке.
— Это хорошо, — снова кивнул профессор. — В слабой переносимости алкоголя есть свои преимущества. В частности — ты просто не успеваешь выпить столько, чтобы твой организм не справился с этим за ночь.
— Оу, да, я как-то об этом не подумал, — хмыкнул я.
— Неудивительно, если тебе раньше не доводилось употреблять подобных напитков, — хмыкнул он. — Ну ладно, что ж… Что скажешь насчет завтрака?
— Сэр? — нахмурился я. Нет, ну это уже ни в какие ворота! Одно дело — помочь, когда ситуация была… стрессовой, и совсем другое — кормить меня с утра завтраком!
— Я понимаю, ты беспокоишься о своем пропавшем друге, и Мерлин знает о чем еще, чем забил тебе голову Дамблдор, но я предлагаю тебе некий компромисс. Нам с тобой давно пора серьезно поговорить. Обещаю, это не займет много времени. А после, ты сразу пойдешь к Дамблдору и узнаешь все, что тебя интересует. Что скажешь?
— Оу, ну… — я слегка замялся. Терять время не хотелось, но с другой стороны, я чувствовал себя обязанным ему хотя бы этим. Вздохнув, я кивнул. — Сэр, а могу я пока… воспользоваться вашей ванной? — спросил я. Собственно, строго говоря, мне нужна была не столько сама ванная, сколько… кое-что другое, но уточнять это я не собирался. Джаред улыбнулся и кивнул.
Когда я вышел из ванной — что не заняло, вообще-то, много времени, — последствия моей ночевки на диване были уже убраны, как и остатки вчерашней «попойки», если ее можно так назвать. Низкий столик был поднят повыше, (вероятно, при помощи магии), накрыт белой скатертью, и на нем был сервирован завтрак. Вспомнив о возрасте профессора, я мужественно приготовился к тому, что вероятно, придется есть кашу: уж и не знаю почему, но я был твердо убежден, что люди пожилые исключительно берегут желудок и питаются только «правильной» пищей. Однако, подойдя, я был приятно удивлен. Никакой овсянки на столе не было и в помине, на подносе стоял пузатый серебряный кофейник, из носика которого поднимался пар, а вокруг него — несколько тарелочек со всевозможными булочками, круассанами и прочей выпечкой. Интересно, он всегда так завтракает — или это чтобы произвести на меня впечатление? И, — если верно последнее, — на кой черт ему производить на меня впечатление?
Поттер-старший уже сидел за столом, и жестом пригласил меня присоединяться. Я уселся на стул… и снова ощутил неловкость. Не сказать, чтобы я был совсем не голоден, но в его обществе кусок в горло не лез. Собрав волю в кулак, я тщательно припомнил все, что знал о манерах и правилах поведения за столом — все, что почерпнул от Сириуса, Драко, Блейз и даже Дамблдора. Никто из них, правда, не обучал меня специально… Однако сейчас от меня, к счастью, не требовалось управляться разом с десятком разнообразных вилок, ложек и ножей, как всегда показывают в таких случаях в кино. Нет, в этот раз мне достаточно оказалось просто вспомнить, как непринужденно — и в то же время собрано — держались за столом Сириус и Драко, впитавшие хорошие манеры чуть ли не с молоком матери, и попытаться подражать им.
