— Поглядим. — Синякин взял фонарь и спрыгнул вниз, обвел лучом вокруг себя. Этого показалось ему мало, и он простукал стены в нескольких местах. Потом вылез наружу.
— Что в сумках-то? — поинтересовался Джамбулатов. — Хоть не зря напрягались?
— Увидим, — многообещающе улыбнулся Синякин. Он уселся в салон «Нивы». Туда же кинули сумки. Он заглянул в одну, хмыкнул удовлетворенно и кивнул:
— Все, отваливаем рысцой.
«Нива», утробно заурчав мотором, двинулась вперед. За ней, натужно рыча, пополз «КамАЗ».
Уже темнело, когда машины вернулись на кошару. Там было многолюдно, перед домом сидело несколько боевиков, которые подтянулись сюда в последние дни. Синякин кивнул рябому и Ибрагиму, и те понесли сумки в дом.
В единственном просторном помещении в доме набилось столько народу, что стало тесно. Хромой завороженно глядел на сумки и сглатывал ставшую вязкой слюну. Гадаев в привычной позе, сцепив руки перед собой на коленях в замок, демонстрируя полное равнодушие и отрешенность от земных проблем, сидел на лавке в углу. Бандиты дисциплинированно стояли по стенам, не выпуская из рук оружия. Джамбулатов присел рядом с Волком, скрестил руки на груди, ожидая продолжения.
— Вот оно, — Синякин со смехом резко потянул замок молнии, опрокинул сумку, и на стол посыпались целлофановые пакеты. Один стукнул увесисто по крышке стола, лопнул, разлетелись золотые побрякушки. Синякин небрежно сгреб их рукой в сторону, разорвал другой пакет, бросил на стол перетянутые резинкой стодолларовые бумажки.
Облизнув губы, рябой воскликнул:
— Настоящие?
— Скажи, ты идиот, Хожбауди? У кого может быть столько настоящих долларов?! — Синякин сорвал резинку с одной из пачек, бросил доллары на стол, они разлетелись, покрывая его, как облетевшие с деревьев листья. — Подделка. Но какая! Хоть сейчас в любой банк!
Хромой с ненавистью смотрел на Синякина. И русский ваххабит, поймав этот взгляд, ласково улыбнулся своему недругу:
— Что, жалеешь, что сам не воспользовался? Хромой промолчал, опустив глаза.
— А ты. Волк, видишь, что проморгал? А ведь подсуетился бы — и все было бы твоим, — Синякин насмешливо глядел на Гадаева, остававшегося невозмутимым. — Ну да, деньги воина не интересуют. Так?
Волк пожал плечами:
— Думай как знаешь.
— Абу, откуда эта макулатура? — спросил Джамбулатов.
— А это Хромого с его корешами надо благодарить. Это он с покойным ныне Усманом организовал выпуск фальшивых купюр довольно высокого качества. Ну и ты. Волк, там кое-какое участие принял, но тебя твои друзья старались близко к делам не подпускать. Не хотели отвлекать от любимого занятия — считали тебя таким безобидным сумасшедшим, которому ничего не надо, кроме как резать глотки русским свиньям. Для организации печатного дела из России двух не последних спецов по фальшивкам пригласили. Потом что-то не поделили, и одного твои, Хромой, люди грохнули.
— Он был неверный, — сказал Хромой. — И жадный.
— Но производство они наладили. Хромой, ты же и со мной из этих денег расплачивался за то, что мы того узбека замочили.
Хромой кивнул.
— Во. Типография работала, будто боролась за переходящее Красное знамя. С утра до ночи. Хромой с его друзьями от большой дури решили собрать большую партию и вкинуть ее разом в Россию, а часть — должна была уйти в Турцию и Европу. Партию почти отпечатали. Но кончилось все плохо. Типографию накрыл русский шакал. Что-то путаю, Хромой?
— Так и было. — Хромой поднял глаза, и в них читалось страдание. Вид богатства, которое еще недавно принадлежало ему, не мог оставить его равнодушным.
— А потом стало не до чего. Начался священный джихад. И мы пошли выбивать неверных из Дагестана… И Хромой пошел. Не потому, что хотел идти, а потому, что деваться было некуда. И потому, что был уверен, что поход удастся и тогда будет большая дележка, к которой надо успеть.
— А ты думал иначе? — зло воскликнул Хромой.
— Не знаю… Я не верил, что этот поход закончится удачей. Но вы все верили… А потом русские пошли в наступление. И люди Хромого и Волка спрятали деньги в один из схронов. А, Волк, так было?
— Я не знал, что они спрятали туда деньги, — сказал Гадаев.
— А если бы знал?
— Если бы знал, я бы нашел время, чтобы их извлечь и направить на борьбу со свиньями.
— Это хорошо. По большому счету, ты один по-настоящему идейный человек в этой компании циников. — Синякин оглядел собравшихся и поправился:
— Кроме меня, конечно.
Хромой усмехнулся.
— Тех, кто знал, что в схроне находятся деньги, накрыло русским снарядом, — продолжил Синякин. — Хромой знал, что подручные Гадаева спрятали в каком-то схроне деньги, но не знал, где именно. Асам Волк вообще ничего не знал, кроме главного — где находится схрон… Когда Хромой поковылял из Грузии домой, меня это насторожило. Шила в мешке не утаишь, прошел слух, что куда-то исчезла очень большая партия
