поселиться в его городе. Во-вторых, жене моего племянника будут прислуживать мои собственные служанки. В-третьих, невозможно жене моего племянника предпринимать такое путешествие дважды в год. Раз в два года — может быть. Тем не менее, — она одарила его лучезарной улыбкой, — я уверена, что мой племянник не будет иметь ничего против, если его дочери примут католическую веру. Что касается сыновей, то он сам решит, какую веру они будут исповедовать.
Домингес нахмурился:
— С вами трудно договориться, сеньорита. Все же вы настаиваете, чтобы я разрешил дочери поехать с вами в дебри Индии...
— Фу, сеньор! Вашей дочери предстоит отправиться в одно из самых цивилизованных мест на земле, и она выйдет замуж за человека, которым вы будете гордиться.
— Сеньорита Изабелла. — Уильям наклонился к руке девушки и коснулся ее губами. — Это самый счастливый день в моей жизни.
Когда он выпрямился, девушка холодно посмотрела ему в глаза.
— А для меня он самый ужасный, — ответила она. — Хотя не сомневаюсь, будут дни еще ужаснее этого.
Уильям остался невозмутим.
— Почему, сеньорита? — спросил он. — Ведь я считаю, что самое лучшее — угождать вам.
— Она по-настоящему ненавидит меня, — пожаловался он Елене.
— И она будет ненавидеть тебя еще больше. Некоторое время. Но потом ее ненависть перерастает в любовь.
— Почему ты так уверена?
— Такова человеческая природа. Отец часто рассказывал мне об ухаживании великого Ричарда за индийской принцессой Гилой Лоди. У них все началось с насилия, а закончилось такой любовью, что они умерли друг ради друга.
Свадебная церемония, происходившая в соборе Святого Матрица, собрала почти все население Диу и стала величайшим событием местной общественной жизни. Собравшиеся неодобрительно поглядывали на высокого темнокожего молодого человека в парчовой накидке и алых штанах, в мягких лайковых туфлях, с украшенным жемчугом мечом на боку и сверкающим рубином в тюрбане из парчи. Елена подумала, что никогда не видела более приятного мужчины.
Невеста выглядела не менее изящной в платье из белого шелка, но ее лицо было скрыто вуалью, до тех пор пока священник не объявил их мужем и женой. Уильям откинул вуаль и увидел слезы на ее щеках. Когда он целовал ее в губы, девушка плотно сжала их.
За столом было много выпито и съедено и не меньше произнесено заздравных речей. Изабелла все время сидела бледная и молчаливая, глядя прямо перед собой, а Уильям чувствовал на себе взгляды всего Диу, но больше всего — жгучие глаза Педро Домингеса и других испанцев. Как бы им хотелось вышвырнуть его отсюда, подумал он.
Наконец разговоры иссякли. Изабеллу увели готовить к первой брачной ночи. Уильяма тоже проводили скинуть парадные одежды и надеть ночную рубашку. Пока он шел в покои невесты, его сопровождали непристойные шутки, которые он выслушивал с улыбкой.
Изабелла полулежала в постели, стянув ночную хлопковую рубашку у горла. Ее мать стояла по одну сторону от нее, а Елена — по другую. Лицо девушки оставалось таким безучастным, что даже Елена испытала предчувствие несчастья.
Толпа напирала, стараясь попасть в комнату позади Уильяма и его сопровождающих и выкрикивая граничащие с грубостью непристойности. Уильям решил, что его ждет нелегкое испытание.
— А теперь покиньте нас! — закричал он, и гул несколько стих.
— Оставить вас? — спросил какой-то пьяный джентльмен. — Но мы здесь для того, чтобы увидеть исполнение супружеских обязанностей.
— Вы ничего не увидите, — прорычал Уильям. — Оставьте нас. — Он окинул всех присутствующих яростным взглядом. — Все!
Елена поспешила от кровати выпроводить присутствующих за дверь. Гости медленно покидали комнату, недовольно ворча.
— И вы тоже, сеньор, — добавил Уильям.
Дон Педро посмотрел на него неодобрительно:
— Но первое исполнение супружеских обязанностей...
— Будут вам доказательства, не сомневаюсь. А теперь оставьте нас. И вы тоже, сеньора.
Домингес и его жена переглянулись, а затем посмотрели на дочь.
— Это было бы самое лучшее, — в первый раз заговорила Изабелла.
Домингес мгновение поколебался, а затем сделал знак жене.
— Поручаю дочь вашим заботам, — сказал он Уильяму.
— Вы оставляете меня с моей женой, сеньор, — напомнил ему Уильям. — И ты тоже, тетя.
— Помни... — сказала она и шагнула за дверь.
Уильям повернул ключ в замке и вернулся к кровати.
— Спасибо, сеньор, — сказала Изабелла.
— За то, что я не впустил толпу? Наблюдение за исполнением супружеских обязанностей не принято в Индии.
— И за это я тоже благодарна, — сказала Изабелла. — Но больше всего за то, что наша супружеская жизнь может начаться в приличной обстановке...
— Сомневаюсь, что это в полной мере возможно, — сказал он. — Должен признаться, что очень хочу вас, но сначала... разве мы не помолимся?
Он встал на колени и подождал. У Изабеллы не было выбора, и она последовала его примеру, соскользнув с кровати по другую сторону так, что он смог увидеть только мелькнувшие из-под покрывала ноги. Девушка встала на колени, положив локти на тюфяк.
Уильям не знал, что сказать, и поэтому молчал. Молчала и девушка. Ее глаза были закрыты, и молодой человек предположил, что она обращается к Богу.
Наконец Изабелла открыла глаза.
— Это так учтиво с вашей стороны, сеньор, — заметила она. — А сейчас, если только вы отвернетесь, я смогла бы вернуться в постель...
— Отвернуться? Драгоценнейшая Изабелла, я пришел смотреть на вас, и очень близко. — Он встал, стянул с себя рубашку и бросил ее на пол.
— Сеньор! — воскликнула девушка. — Вы ведете себя неприлично. — Она бросила быстрый взгляд на его возбужденный член и снова закрыла глаза. — Пожалуйста, наденьте рубашку.
— Я впервые надел что-то, ложась в постель, — сказал Уильям. — И, надеюсь, в последний.
Он встал перед ней. Изабелла снова открыла глаза, все еще стоя на коленях со сложенными на груди руками и глядя только ему в лицо.
— Что вы хотите от меня?
— Ну, конечно, вашу девственность. Но сначала я хочу посмотреть на вас. Снимите рубашку.
— Нет. — Девушка подняла руки к горлу. — Ваше поведение неприлично, сеньор. Я полагала, что вы джентльмен, но сейчас вижу — вы варвар, — сказала она и заплакала.
Но Уильям был слишком возбужден для того, чтобы испытать жалость. Он ухватился за воротник ее ночной рубашки, собираясь стянуть ее, но девушка вскочила на ноги и бросилась на кровать так стремительно, что рубашка разорвалась у молодого человека в руках.
Изабелла вскрикнула и отскочила в дальний конец кровати, съежившись в комочек и придерживая остатки одежды на животе.
Уильям перепрыгнул через кровать и обхватил ее. Она открыла рот от изумления и брыкнулась. Молодой человек засмеялся, поднял ее и опрокинул на кровать. Изабелла плюнула в него, продолжая бороться за кусок прикрывающей ее легкой ткани, который очень скоро полетел в угол комнаты.
Девушка снова вскрикнула, оставшись совершенно голой, и попыталась прикрыться простыней, но
