примитива: 1) безграмотная номенклатура не умеет и не хочет работать 2) полный развал экономики готовился 75 лет 3) антиреформаторское лобби 'берет за горло' Ельцина, заставляя его делать отступления от реформы. Дело оказывается в том, что Ельцин панически боится гражданской войны, иначе никогда бы не согласился на 'такой мракобесный' состав правительства (после отставки Гайдара и K°), которое уже к весне 1994 г. приведет нас к 'жуткой катастрофе' (все это было опубликовано зимой того же года).
Выходит, что не стоит бояться гражданской войны или придется согласиться на катастрофу? Выходит, что 'жуткая катастрофа' чем-то отличается от гражданской войны? Выходит, что расстрел парламента — это способ избежать гражданской войны? Логики снова нет. Есть замороченное сознание, подхваченное, словно легкая щепка, водоворотом чужих слов.
Отстранять Ельцина от власти, даже при всей его немощности в противостоянии 'жуткой катастрофе', нельзя — считает «демо-мадам». 'Смещение Президента посеет еще больший нигилизм к власти. Сейчас мы (они! — А. К.) другого лидера найти не можем'. Убери Ельцина — и от «ДемРоссии» след простынет. Поскольку «ДемРоссия», по убеждению самих «деморосов» — единственная массовая организация, поддерживающая Ельцина, то само собой выходит, что у Ельцина в стране вообще нет никакой социальной базы. (Да она ему и не нужна!) Зато «ДемРоссии» нужно навязывать Ельцина всей России. И все ради надежды, что заметят, выдвинут, дадут в руки рычаги управления. Даже сама цель движения формулируется так: 'Мы существуем для того, чтобы служить ступенькой наверх для молодых энергичных людей, которые хотят реализовать себя'.
Ради этих 'энергичных людей' и по их призыву массовка «деморосов» своими телами «отстояла» 3 октября 1993 г. Моссовет, который пытались «захватить» два десятка работающих там депутатов. Визг, горячечные взгляды и площадная брань чистенько одетых людей, числящих себя интеллигентами, — вот внешний облик и единственное оружие этой опоры Ельцина. А 'энергичные люди', не замечая этой опоры, делают свое дело — грабят и убивают. Это называется 'радикальными экономическими реформами'.
Позиция низового фюрера «ДемРоссии» говорит о том, что перед нами партия обновленной номенклатуры, припудренная морализаторством, безграмотными бытовыми суждениями о политике и экономике, опирающаяся на шизофреническую массовку, готовую недоедать и заставлять недоедать других — лишь бы у кого-то открылись 'возможности работать и зарабатывать'.
Это вполне похоже на русский вариант гитлеровской НСДАП. Только вместо застольных бесед в пивных клубах эта структура оформилась трепом всухую, бытовым обсасыванием чужих слов, а вместо развлечений штурмовиков и 'пивного путча' — отрядами «баррикадников» образца 1991 года, вместо ночи 'длинных ножей' — бесконечными мелкими интригами. Главное отличие было в том, что НСДАП, пользуясь случаем, вырастала в могучего кровожадного монстра, а «ДемРоссия» таким образом вымирала, заражая своим гниением все прочие общественные структуры.
ПЕРЕДАЧА ЭСТАФЕТЫ
Эстафету у «ДемРоссии» принял избирательный блок 'Выбор России' — «ВыбРос» (или 'Выброс'). Этот блок характеризуется тем, что собственно и реализует чаяния оставшихся не у дел при перераспределении власти «деморосов» — того самого низового фюрерского звена, которое в своих суждениях наиболее радикально и откровенно.
В Москве «Выброс» провел выборы 1993 г. по своему сценарию, потому что он был выгоден Лужкову. Лужков-то знал, что, получив депутатские мандаты, «выбороссы» уступят ему во всем.
Из 35 человек, получивших депутатские мандаты Московской Городской Думы, 19 представляли блок 'Выбор России'. Поскольку это более половины депутатов, то известные своей сплоченностью «выбороссы» полностью взяли Думу под свой контроль. Контроль был обеспечен им голосами лишь около 5 % избирателей Москвы. Таковы были условия игры.
Посмотрим, что же предлагали члены московского «Выброса», что обещали они в своих предвыборных программах ('Градские вести', 12.01.94).
Большинство обещаний совершенно абстрактно. Обычно встречается стандартный набор: помощь малоимущим и инвалидам (почти у всех), поддержка предпринимательства, решение экологических проблем, страховая медицина, поддержка жилищного строительства, борьба с преступностью, развитие науки, помощь образованию. Все это по проработанности не выше уровня 1990 г. — просто благие пожелания каждого кандидата в депутаты самому себе. Наиболее яркий образец подобного рода откровенен до предела: 'Сделать все возможное для создания благоприятной и комфортной социальной среды'.
Вот более конкретные обещания, выполнение которых можно проверить:
— создать органы местного самоуправления в муниципальных округах
— обеспечить город лекарствами
— прекратить обнищание москвичей
— обеспечить уборку мусора, ремонт дорог и коммунальных сетей
— провести инвентаризацию бюджетов семей с целью оказания адресной
помощи
— обеспечить целевые льготные кредиты на строительство жилья
— создать информационно-консультативную систему «Дума-москвичи»…
К середине 1994 г. было уже совершенно ясно, что ни одного из конкретных обещаний члены «Выброса» выполнить не могли или не хотели. Предвыборный спектакль — это одно, реальная жизнь — совсем другое. Впрочем, можно было бы простить наивность, если бы она была честна, если бы незадачливый избранник пришел к своим избирателям с повинной головой и сказал: 'Моя программа была нереалистична. Теперь я понял это и знаю, что действительно можно сделать. Вот моя уточненная программа.' Но этого не сделал никто из депутатов МГД.
Если сравнивать уровни профессионализма, о котором так любили потолковать противники распущенного Моссовета, то «Выброс» в этом отношении намного уступает Моссовету. Приведем несколько ярких примеров неквалифицированных обещаний, содержащихся в их программах:
— направление бюджетных денег за аренду помещений и земли на коммунальные услуги (кандидату в депутаты просто невдомек, что бюджет таким путем формировать просто невозможно)
— привлечение инвестиций во все сферы городского хозяйства (во все сферы — это абсурд)
— организация альтернативной службы в городе (без российского законодательства это сделать невозможно)
— создание внебюджетных фондов социальной защиты (они были давным-давно созданы).
Итак, выбор депутатов замкнулся на благие пожелания — не более того — и на самоотнесение себя к блоку 'Выбор России' (или на заявление об идейной близости к этому блоку). Можно заключить, что всю ответственность за представление интересов москвичей монопольно взяли на себя (пользуясь установленными Лужковым правилами выборов) сторонники Ельцина и Гайдара. Но их программы городского уровня демонстрируют полную безответственность. Даже конкретные пункты, столь редкие в их обещаниях, скорее всего не будут выполнены никогда.
Например, планы о введении самоуправления территорий города Лужков назвал 'самой большой диверсией последнего времени' ('ЭиЖ', № 9, 1994). А ведь тезис самоуправления был в большинстве программ его сторонников! Лужкову же, как оказалось, нужны вассальные номенклатурные княжества, а не самоуправляющиеся территории. Ему нужна номенклатурная империя.
Почему же Лужков допустил, что «Выброс» пошел на выборы с такими программами? Все очень просто. Лужков знал, что с этими людьми всегда можно договорится, а отменять результаты предвыборного спектакля из-за таких пустяков, как отказ от исполнения собственной предвыборной программы, никто не будет.
Рычаги управления верхушка московской номенклатуры отдавать никому не собиралась. Ее то никто не выбирал, и перед москвичами отчитываться ей не пристало! Тем же, кто избран, тоже непросто предъявить претензии. Поэтому заместившие Моссовет «думцы» быстро забыли о своих обещаниях, как забыли их депутаты-'деморосы' в Моссовете.
Дума несколько месяцев была озабочена вопросом — строить или не строить Храм Христа Спасителя (а строительство уже велось), обсуждением Устава Москвы (убогий проект мэрии представлял собой сведенные под один заголовок канцелярские правила, кому и как сидеть), проблемой безопасности
