В концлагерь родственников всех, кто был на «пропавших» субмаринах! Так будет и впредь, если не известно доподлинно, что они умерли, оставшись верными долгу! Вы что-то хотите сказать, Дёниц? А я вот не уверен, что изменник Грау был один! И что у него не было покровителей, по которым плачет веревка! Молчите?
Заразу надо выжигать с корнем! И я сделаю это! Отныне Кригсмарине больше не будет! А будет СС Ваффенмарине, как я обещал! Рейхсфюрер, берите это стадо под свою твердую руку и наводите в нем железный порядок. Без колебаний увольняйте, разжалуйте, арестовывайте, отправляйте на Восточный фронт всех нелояльных, нерешительных, бездарных, недостаточно преданных арийской идее! И чтоб в экипажах кораблей и лодок доля членов партии составляла не меньше пятидесяти процентов! К каждому командиру пусть даже катера — если он беспартийный — приставить партийного комиссара, без визы которого ни один приказ командира не имеет силы! Вас же, господа бывшие адмиралы, я больше не задерживаю — пусть теперь гестапо разберется в вашей судьбе, дать ли вам высокое право и дальше служить рейху, где и в каком чине! Убирайтесь, трусливые скоты! Пошли вон!
Из монографии Доценко В. Д. «Боевые повреждения надводных кораблей за период Второй мировой войны»
Л.: Судостроение, 1997 (Альтернативная история)
Повреждения линейного корабля «Тирпиц» в бою 11 сентября 1942 года в Норвежском море представляют особый интерес для рассмотрения в силу того, что впервые в мире было применено оружие фактически следующего поколения, причем по цели класса «capital ship» — т. е. максимально приспособленной выдерживать воздействие оружия традиционного (на момент постройки). Также примечательно, что наряду с этим оружием в том бою Советский ВМФ использовал обычные торпеды, что дает уникальную возможность сравнить характер повреждений, наносимых одной цели в одних и тех же условиях.
Общая схема боя, в котором с советской стороны принимали участие подводные лодки К-25 и К-22, а с немецкой кроме ЛК «Тирпиц» еще и КРТ «Адмирал Хиппер», ЭМ Z-23, Z-24, Z-28. Z-29 — приведена в предыдущей главе (посвященной потоплению «Хиппера» и эсминцев). Здесь же детально рассмотрим лишь повреждения «Тирпица» от крылатой ракеты и торпед.
Линейный корабль «Тирпиц» (водоизмещение 42 900 т. станд /52 600 т. полн, разм. 253,6 х З6 х 10,6 м, 3 ТЗА, 138 000 л. с., скор. 29 узлов, бронирование: пояс 320–170 мм, верхний пояс 145 мм, траверзы 220–145 мм, башни ГК 360–130 мм, палубы 50 (80 погр) + 80 (95 погр), скос главной палубы 110 (120 погр), рубка 350–220 мм, башни СК 100-40 мм, ПТП 45 мм. Вооружение 4x2 380, 6x2 150, 8x2 105, 8x2 37, 12x1 20. 2 катапульты, 4 гидросамолета. Экипаж 2608 чел.) имел в том бою попадания: крылатой ракеты В-69 «Гранит» (разр. Остехбюро НКВД, 1942, опытный образец), торпеды 65–42 (разр. тот же) и 4 торпеды 53-38у. Сведения о воздействии на корабль оружия и проводимой борьбе за живучесть получены опросом пленных из экипажа (включая адмирала О. Шнивинда, а также командира и офицеров корабля).
Попадание КР «Гранит» было в палубу, между кормовой надстройкой и трубой, в район катапульты (см. схему). Причем взрыв произошел после пробития верхней бронепалубы и ударе о главную палубу. Поражающее действие было в значительной степени усилено воспламенением остатка топлива КР, а также тем, что взрыв произошел в замкнутом объеме, ограниченном броней. В результате этого:
— Главная бронепалуба (на участке 1 и 2 МО — носовые, валы левого и правого борта, 2 КО) была разрушена на площади свыше 50 кв. метров. Значительные разрушения в вышеперечисленных МО и КО, повреждения агрегатов, пожар в отсеках, разрыв паропроводов, выход из строя л/с — причем в наибольшей степени, от поражения паром.
— Практически полное разрушение кормовой надстройки вместе с кормовым КДП, как от взрыва, так и от последующего пожара, быстро распространившегося в сторону кормы. При этом были уничтожены зенитные установки № 5–8 (спаренные 105 мм), башни СК № 5 и 6 (кормовые, левого и правого борта) уцелели, но нахождение в них л/с было практически невозможно из-за высокой температуры. Кормовые башни ГК, по-видимому, сначала были боеспособны — однако затем распространение пожара сделало невозможным пребывание л/с и в них.
— Полностью уничтожена грот-мачта.
— Деформирована дымовая труба.
— Полностью уничтожена катапульта и самолеты.
— Поврежден носовой КДП.
Следует учесть значительное влияние «вторичных» факторов. МО № 3 (кормовое, центральный вал), а также все КО, кроме № 2, не пострадали — однако взрыв и сотрясение вызвали «контузию» механизмов и нарушение работы котельной автоматики — в результате чего ход корабля упал с 25 до 8 узлов. Неоправданное применение высоких параметров пара (60 атм, св. 500 °C) приводило к большим потерям л/с при повреждении паропроводов (и последующем их ремонте).
Борьба за живучесть была затруднена тем, что значительная часть л/с в момент попадания находилась по «походной готовности» (аналогичной нашей БГ-2), в жилых помещениях, как раз в зоне поражения. Потому для тушения пожара просто не хватало людей (командир аварийного дивизиона вынужден был подчинять себе людей из других дивизионов, чтобы сформировать полноценную аварийную партию). Также тушение пожара затруднялось периодическими взрывами 105-миллиметровых и 37- миллиметровых боеприпасов зенитных установок (первых выстрелов), находящихся на кормовой надстройке.
Тем не менее, благодаря отличной выучке л/с и хорошей организации борьбы за живучесть (традиционно для германского флота), всего через 20 минут пожар был в целом локализован (предотвращено распространение огня в нос), а в МО и КО — потушен (чему способствовало поступление большого количества пара в отсеки). Пострадавший л/с был по возможности эвакуирован и заменен, повреждения паропроводов заделаны, автоматическое регулирование налажено — и инженер-механик доложил, что через час гарантирует ход 20 узлов.
Однако пожар продолжал распространяться в сторону кормы. Здесь бороться с ним было сложнее, так как не хватало людей. По сообщению командира башни ГК «С» (кормовая возвышенная) дальнейшее нахождение в ней невозможно — просит разрешения оставить свои посты (телефонная связь сохранилась). Разрешение было дано. С большими трудностями и потерями л/с распространение пожара удалось остановить и здесь. Однако в МО № 3 из-за огня над главной палубой температура поднялась до 50–60 °C, что очень затрудняло работу экипажа.
В целом следует отметить, что одно попадание КР «Гранит» хотя и нанесло линейному кораблю очень серьезные повреждения и сильно снизило его боеспособность, все же не было для него смертельным. При отсутствии дальнейшего боевого воздействия корабль имел все шансы благополучно дойти до базы. Хотя потери экипажа следует признать очень тяжелыми (по грубой оценке, больше трети, в том числе вышедших из строя — убитыми и тяжелоранеными около двадцати процентов).
Когда ЭУ корабля уже выходила на заданный режим (скорость увеличилась до 13 узлов и продолжала расти), последовало попадание торпеды 65–42. Взрыв произошел под днищем, под МО № 3, с образованием пробоины большой площади — точно определить невозможно, т. к. весь л/с МО № 3 погиб, упомянутое МО полностью вышло из строя. Еще более тяжкими последствиями были — опять «контузия» механизмов и многочисленные аварии в МО № 1 и 2 — разрывы паропроводов и нарушение уже произведенной заделки. Причем из МО № 1 спаслось буквально несколько человек, а в числе погибших оказался главный инженер- механик (ком. БЧ-5), и это МО, заполненное паром, также вышло из строя. Что было очень опасным, так как взрывом была повреждена переборка, разделяющая МО № 3 и 1, и МО № 1 также начало затопляться водой. Также, по-видимому, в кормовой оконечности (телефонная связь уничтожена) была разрушена и противопожарная система — питание насосов; сдерживать распространение огня в корму стало нельзя — и л/с, отрезанный в корме, погиб весь (кроме нескольких, по показаниям свидетелей, самовольно оставивших корабль на плотиках — однако среди спасенных таковых не оказалось).
Огромными усилиями удавалось поддерживать работу МО № 2 (правый вал) и сдерживать
