Скрипка и немножко нервно

Мать: Вы играете в оркестре?

Барабанщик: Да, ресторанном. Здесь, как я понял, для меня в профессиональном плане перспектив никаких. Поэтому, я думаю, после свадьбы мы будем жить у меня.

Мать: Почему бы, в таком случае, ей не поехать к вам сейчас же? Сыграете свадьбу там.

Барабанщик: У меня там никого нет, кроме друзей, да и те… К тому же, у меня временные трудности с жильём. Но в недельный срок я всё улажу.

Мать: Что ж, будем надеяться. Ждем вас через неделю. Спешите. Не смею вас больше задерживать.

Барабанщик: Мне идти? Прямо сейчас?

Мать: Да, идите.

Старший (Младшей): Собери жениху что-нибудь в дорогу.

Младшая бежит на кухню, возвращается с бумажным пакетом, в который сваливает все плюшки со «стола». Неловко пихает пакет в руки Барабанщику и целует его в щёку.

Барабанщик (пятясь к выходу): Так, до свидания? Я приеду через неделю. Я приеду… (уходит)

Младшая (торжествующе): Видали? Ну, как?

Мать (спокойно): Дура. Он не вернётся. Забудь.

Младшая: Как не вернётся? Ты что?!

Мать: Развесила уши. Ресторанный лабух, которого угораздило по-пьяни вывалиться из авто именно в нашем захолустье. Это уже о многом говорит.

Старший: Нормального человека сюда занести не может?

Мать: Представь его состояние: похмельный, голодный, продрогший. Он вцепился в первую же юбку, которая оказалась твоей. Ты кормила его, когда он приходил сюда? Кормила?

Младшая: Да…

Мать: И он ел?

Младшая (рыдая): Да! (выбегает из дома, Подруга бежит за ней)

Мать: Оставшимся я хочу сообщить нечто важное. С сегодняшнего дня мы сдаём в наём комнату Аполлона. Квартирант скоро явится.

Старшая: А как же Апа?

Мать: Поживёт на кухне. Его старшей дочери давно пора обзаводиться семьёй. Думаю, ради внуков он пожертвует комнатой.

Старшая: Какие внуки? При чём тут я вообще?

Мать: Квартирант — человек положительный, здоровый, с перспективой. Я сама его выбирала.

Старшая: Ну и выходи за него сама! И не смейте… Не лезьте в мою жизнь! Что вы все лезете?! Нет никого, значит и не надо! А захочу, так сама, сама найду себе человека, без вашей помощи! Может, и нашла уже!.. (выбегает, хлопнув дверью)

Мать: Аполлон, прибери комнату. (Аполлон торопливо уходит) Теперь о тебе. Надеюсь, хоть с тобой мы обойдёмся без истерик. Ты в курсе, что тебе уже под сорок?

Старший: Как летит время! Утром ты говорила, что мне всего лишь за тридцать.

Мать: И что ты есть? Ты — ноль, абсолютно круглый и тупой. Ты — пустоцвет. Только и умеешь подавать надежды, но никогда их не оправдываешь. Что твоя отчётность?

Старший: Отчётность?

Мать: Между прочим, уже конец квартала. О чём ты думаешь? Вместо того, чтобы сидеть над отчётностью, ты, как последний нищий, как побирушка, шляешься по чужим дворам со своей скрипкой. Не стыдно?

Старший: Но я ведь не беру за это деньги.

Мать: Но тебя ведь сажают за стол? А это ещё более мерзко — выходит, ты выламываешься всего лишь за еду.

Старший: Ну что за чушь, мама! Я ведь не ради еды туда хожу. Что мне, поесть больше негде, что ли?

Мать: А кто, кроме меня и тебя, это знает?

Старший: Мама, ты никуда не ходишь и, вероятно, не знаешь, что на подобных мероприятиях все сидят за столом.

Мать: Но никто, кроме тебя, не паясничает, изображая из себя музыканта.

Старший: Ну, почему «изображая»? Может, я и есть музыкант. Может, это моё призвание.

Мать: Призвание? Веселить чавкающих соседей? Кто-нибудь из них хоть раз рыдал под твою скрипку? Или танцевал? На тебя смотрят, как на дурачка, юродивого, паяца. Никому нет дела до твоей музыки. Перепивший гость, рыгающий в окно, вызовет больше восторга, чем все твои кривляния с инструментом.

Старший: Ну, не повезло мне с соседями, что поделать…

Мать: А думаешь, где-то есть благодарная публика?

Старший: Есть где-нибудь. Ходят же в больших городах люди на концерты…

Мать: Думаешь, ради музыки? Ходят на имя — поглазеть на знаменитость, как в зоопарк. Кто пойдет слушать человека, чьё имя никому и ничего не говорит? Что бы он там ни играл! Музыка здесь вообще ни при чём. А чтобы купить имя, нужны деньги, внешность и пища для бульварной прессы. У тебя есть хоть что-нибудь из перечисленного?

Старший: Я, вообще-то, всегда думал, что имя можно сделать.

Мать: Тебе, вообще-то, думать противопоказано… Сделать… Да кто позволит? Так что, не будь смешным. Я позволяла тебе заниматься этой ерундой в детстве, ради забавы. Теперь у тебя есть серьёзные дела. Займись отчётностью. Старший: Я плохой бухгалтер, мама.

Мать: Так надо стараться быть хорошим. Это не так уж сложно. Ты просто ленив… Ладно, хватит об этом. Перейдём к другой теме. Мой отец был старше меня на 16 лет. Он, к несчастью, умер рано, но я запомнила его молодым, даже юным. Он был мне больше, чем отец. Он был моим другом, братом. Мы были одно поколение — общие интересы, общие друзья. А что общего будет у тебя с твоими детьми, если они вообще когда-нибудь появятся, в чём я уже начинаю сомневаться? Каким они тебя запомнят? Старший: Мама, не надо об этом…

Мать: Ну почему же?

Старший: Почему?! Потому, что мои дети запомнили бы меня и молодым, и даже совсем сопливым, если бы не ты! Разве не ты заставляла меня вести к врачам и Александру, и Анну, и Викторию, и Алису?..

Мать: И ты вёл!

Старший: Вёл! Потому, что ты настаивала!

Мать: А ты и слушался, дурак… Нашёл о чём жалеть! Эти девки не стоили не то что ломаного гроша, даже твоей паршивой скрипки.

Старший: Ты сама знакомила меня с ними.

Мать: А где были твои глаза?.. Как тебе подруга Младшей?

Старший: Опять?

Мать: В конце концов, мне немного осталось, и я хочу внуков, хотя бы и от неё.

Старший: Мы совсем не знаем друг друга.