«И не остановиться, и не сменить ноги!
Сияют наши лица, сверкают сапоги!»
Эрих фон Штайн, стоя возле своего «Леопарда», наблюдал, как союзники «насаждают демократию». Один взвод его танковой роты был направлен для усиления в рейд с морскими пехотинцами США.
В своей оливково-зеленой форме с закатанными рукавами и в спецназовских шлемах, те здорово походили на эсэсовцев. Те же раскормленные морды, чувство превосходства над «недочеловеками» в глазах, разве что среди «айнзатцкоманд» не было негров…
К стоящему на площади перед сельской управой «Хаммеру» двое дюжих морпехов волокли пьяного верзилу в десантном тельнике и заношенном камуфляже. Верзила орал матом на своих «поработителей» и грозил им «поотрывать головы к едрене матери». Рядом голосила его молодая жена.
Работы в селе по причине кризиса не было, вот мужики и пили «горькую» день-деньской. И, как на беду, попались на глаза приехавшим с патрульным рейдом американцам. В ответ на просьбу командира на ломаном русском предъявить документы мужики послали его на «великорусском» с таким обилием идиоматических выражений, что можно было написать поэму. В довершение ко всему полгода назад «дембельнувшийся» десантник выставил перед бравыми морскими пехотинцами средний палец.
Этого «либеральные демократы» в камуфляже стерпеть не могли. Завязалась драка. Десантник успел «вырубить» одного из морпехов, прежде чем остальные, навалившись, сумели сковать его наручниками. Суд «борцов за демократию во всех уголках мира» был скор. И вот теперь его как «пособника сепаратистов» задержали, а дом молодой семьи фактически разгромили во время обыска.
Рядом бежала и голосила жена:
— Люди добрые, да что же это делается, а?! Отпустите Кольку, изверги!
Один из морских пехотинцев грубо оттолкнул молодую женщину, и она упала. Заревев, как раненый бык, ее муж выкрутился из захвата и нанес ближайшему морскому пехотинцу сокрушительный удар по лицу скованными руками. Тот грохнулся наземь с залитым кровью лицом. Другой морпех дал предупредительную очередь в воздух и направил штурмовой карабин на украинского хлопца. Тот развернулся и попер грудью на ствол:
— Ну, давай стреляй, гнида! Мало вы нашей крови попили, америкосы гребаные! Пришли, млять. Кто вас сюда звал?!
Американский солдат попятился, нервно передернув затвор автоматического карабина. Чувствовалось, что еще секунда — и он выстрелит.
Но тут вмешался Эрих фон Штайн. Шагнув к морскому пехотинцу, он отвел ствол оружия.
— Halt![19] — слово прозвучало, как выстрел. — Солдат, перестаньте угрожать этому человеку оружием. Он виноват лишь в том, что вы пришли в его дом.
— Да кто ты такой?! — развязно обратился к немецкому офицеру гориллообразный сержант-негр, чавкая жевательной резинкой.
Эта обезьяноподобная гора мускулов была отвратительна в равном осознании собственной силы и тупости поступков и своим видом олицетворяла государство, породившее ее. Невысокий сухощавый офицер бундесвера спокойно смотрел на американского сержанта, и под этим взглядом морпех словно сдулся, оплыл, потеряв свой гонор.
— Я приказываю вам, сержант, отпустить этого человека и убираться отсюда «подобру-поздорову», как говорят русские. Иначе я лично приму меры, — фон Штайн красноречиво положил руку на кобуру.
— Я буду жаловаться!
— Это ваше право, сержант.
— Эй, вы, отпустите его. Валим отсюда, мазафака. Чертов нацист.
В глазах Эриха фон Штайна блеснули отблески печей крематория…
Всю обратную дорогу гауптман фон Штайн провел в глубоком раздумье. Они пришли на эту землю с мирной миссией, но с самого начала стали оккупантами в глазах мирных жителей, несмотря на то что прошло уже более полувека, с тех пор как отгремела Вторая мировая, преемственность поколений здесь сохранилась. И эти люди знали, как их отцы и деды сражались с почти такими же танками с почти такими же крестами на башнях. И каким горем именно для Украины обернулась оккупация.
Более того, политики в своих грязных играх опять подставляли военных. А что те могли сделать — лишь исполнять приказ. До конца, несмотря ни на что. Хотя и был еще один вариант событий, который предпочли те летчики, которые, нарушив приказ, тем не менее остались верны присяге и не подняли оружия против собственного народа. Гауптман Штайн благодарил Всевышнего за то, что перед ним не вставала такая дилемма.
Эрих фон Штайн, несмотря на то что командование «Сил сдерживания» приказало относиться с максимальной лояльностью к «верным правительству войскам», искренне презирал коллаборационистов, которые фактически предали свой народ. Но он был солдатом и обязан исполнять приказ.
Глава 18
Мстители
— Марина шла из библиотеки. Просто шла. К ней стал приставать один из американских патрульных, какой-то «латинос». Она его отшила. Тогда Марину под надуманным, диким предлогом арестовали. В застенках ее изнасиловали, а потом выбросили на окраине города. Она покончила с собой, — пальцы совсем молодого парня задрожали на цевье автомата.
— Ты никогда не говорил об этом, Славик… — тихо сказал пожилой уже мужчина.
— А что тут говорить — мочить гадов нужно!
— Это не так просто… — командир небольшого отряда оглядел свое «воинство».
Пацаны… О войне судят по боевикам. Больше десятка их набралось — самых разных, по кому уже нещадно прошелся каток оккупационной машины.
— Не, ну, в натуре, он дело базарит! Эти твари вообще по беспределу! — заявил один из «братков».
Бывшие студенты, пара работяг, несколько «братков» — уже две недели бывший сержант воздушно-десантных войск Советской армии муштровал их, сколачивая более-менее боеспособную группу. Его подчиненные переносили все тяготы безропотно; все они были такие разные, но объединяло их одно — ненависть к американцам и их прихвостням.
Вооружен маленький отряд был неплохо — помогли как раз те самые «братки». На двенадцать душ — десять автоматов, пулемет, две «Мухи»[20] и даже противотанковый гранатомет РПГ-7. Вот только опыта у молодых бойцов — никакого, университетские курсы на военной кафедре и участие в разборках — не в счет. Что ж, нужно же когда-то начинать…
«Хаммер» трясло и бросало на ухабах. Сидящий рядом полковник Джон Дэвис ругался сквозь зубы, употребляя самые пошлые выражения из лексикона бостонских докеров, которые он перенял у своего вечно пьяного папаши. Старик так и спился после того, как его сын ушел в армию. Долбаные русские дороги! Долбаная страна! Здесь нормально можно передвигаться только на танке.
Полковник ехал из одной польской части, расквартированной неподалеку от Полтавы. Славяне — все такие, недочеловеки чертовы! Везде — бардак и полное отсутствие дисциплины. Как можно иметь в союзниках таких горе-вояк. Как привыкли они при Варшавском договоре на халяву жить, так и теперь, вступив НАТО, делают. А по-другому просто не умеют. Но… Америке нужны союзники, нужно новое «пушечное мясо». Поэтому и к полякам, и к чехам, и к эстонцам командование рекомендовало проявлять
