— Папа спрашивает, когда ты к нему придёшь?
— Понимаешь, времени пока нет, — ответил я. — Скажи, что обязательно приду когда-нибудь.
— Времени нет — это точно, — согласился Игорь. — В воскресенье соревнования 'Олимпийские надежды'.
— Послезавтра? — спросил я.
— Да, послезавтра, — сказал Игорь. — А у меня никак кроль не получается. Проиграю я соревнования.
И тут я понял, как могу помочь Янине Станиславовне, потому что в голову мне пришла отличная мысль, до которой бы и Гриша не додумался.
Тут же в раздевалке я посвятил в свои планы Игоря. Игорь испугался не на шутку.
— Это нечестно, — объявил он.
— А увольнять Янину Станиславовну ни за что ни про что — это честно? — в упор спросил я.
— Тоже нечестно, — уныло повесил голову Игорь. — Может, Сергею Егоровичу всё расскажем?
Я задумался. Нового тренера я совсем не знал. Как он отнесётся к моему плану?
— Сергею Егоровичу скажем перед стартом, — решил я.
В воскресенье мы с папой поплавали, как обычно.
Правда, я только разминался, берёг силы. Они мне сегодня были очень нужны.
— Папа, — сказал я. — Ты иди на трибуну, сейчас начнутся соревнования. А я здесь поболею за ребят.
Папа отправился на трибуну, а я в одних плавках помчался к ребятам. И прибежал как раз вовремя.
Сгорая то ли от жара, который его не мучил, то ли от стыда, который его вправду мучил, Игорь 'хрипел':
— Сергей Егорович, горло болит, голова болит, не могу я лезть в воду.
— Настоящий спортсмен должен через 'не могу' переступить, — неуверенно произнёс Сергей Егорович.
Тренер растерялся и не знал, что делать, но тут подоспел я.
— Сергей Егорович, я заменю Смелковского, — запыхавшись, проговорил я.
— Сергей Егорович, он меня заменит, — позабыв про свою болезнь, обычным голосом выпалил Игорь.
— А ты кто такой? — уставился на меня тренер.
— Это Севка Соколов, — снова захрипел Игорь. — Он у нас занимался.
— Это Соколов, — подтвердили другие ребята. — Он здорово плавает.
Наверное, они ещё помнили тот знаменитый заплыв, когда я чуть не утонул.
— Мне тебя Янина Станиславовна хвалила, — вспомнил Сергей Егорович. — Хорошо, заменишь Смелковского. Я пойду предупрежу судейскую коллегию.
Если тренер заявит меня вместо Игоря, то мою фамилию услышит директор. А он наверняка не разрешит мне принять старт, прогонит меня взашей, и тогда весь план рухнет.
И вдруг раздался голос диктора:
— На старт вызываются следующие участники…
Шумевшие трибуны притихли и стали прислушиваться.
— …Игорь Смелковский, — произнёс диктор.
На этот раз мне повезло! Игорь был в первом заплыве, и Сергей Егорович никуда не пошёл, сказал, что объяснит судьям всё попозже, и повёл нас к старту.
— Ни пуха… — прошептал Игорь.
— К чёрту, — про себя сказал я.
Я взобрался на тумбу и поглядел на трибуны. Народу было полно. Ну, понятно, пришли все родители поболеть за своих детей. А вот и мой папа. Вертит головой по сторонам в предвкушении захватывающего зрелища. Самый дух острой спортивной борьбы, который витал на стадионах и в бассейнах, приводил папу в ни с чем не сравнимое возбуждение.
Папа, конечно, не догадывается, что я сейчас поплыву. Откуда ему знать, что я заменил Игоря?
Я вижу, как папа наклонился и что-то сказал женщине, которая сидит с ним рядом. Да это же Янина Станиславовна! Я был уверен, что она придёт на соревнования. Интересно, она узнала меня? Вряд ли…
— Ребята, я на вас надеюсь, — услышал я голос Сергея Егоровича.
— На старт! — раздалась команда судьи.
Я пригнулся. Да, вначале мне повезло. Директор меня не заметил.
— Внимание!
Теперь надо, чтобы мне повезло и дальше. Я должен доказать директору, что он поступил несправедливо… Должен доказать!
— Марш!
Я прыгаю и вхожу в воду. Отлично вхожу. Недаром Янина Станиславовна столько времени учила меня нырять. Теперь скорее! Скорее! Руки и ноги двигаются, как заводные. Дыхание нормальное. Пятьдесят метров — это совсем немного. Доплыть до стенки бассейна и повернуть назад. Главное — не отвлекаться, ни о чём не думать, как советовала Янина Станиславовна. Нет, думать надо, но об одном — о том, чтобы прийти первым. Только так я смогу помочь Янине Станиславовне.
Вот и стенка. Поворот. Вроде я первый коснулся стенки. Неплохо. Теперь вперёд и только вперёд. Всего двадцать пять метров осталось. Это же пустяки. Хорошо, что мы с папой неделю ходили в бассейн. Я неплохо потренировался. Ноги работают хорошо. Раньше они у меня быстро уставали.
Эх, не везёт, чуть не захлебнулся. Сбилось дыхание. Сколько до финиша? Метров пять. Я вижу судей, которые с секундомерами в руках склонились над водой. Среди них — директор. Нет, надо доказать, надо доказать… Рука касается стенки. Всё. Конец.
У меня нет сил выбраться из бассейна по лестничке. Мне помогают подняться судьи и тренеры.
— Молодец! — в самое ухо кричит Сергей Егорович и обнимает меня мокрого.
Значит, я победил? Замечательно!
— В первом же заплыве — рекорд! — радостно объявил диктор. — Победитель Игорь Смелковский показал лучшее время для детей своего возраста в нашем бассейне и в нашем городе.
Вот это да! Такого я сам не ожидал. Вокруг стоит неописуемый шум и гам. Меня обнимают, тормошат.
— Товарищи, произошла ошибка, — снова объявил диктор.
Трибуны ойкнули и испуганно затихли.
— Нет, товарищи, с рекордом всё в порядке, — весело сказал диктор. — А вот фамилия победителя названа неправильно. Победил с новым рекордом города Всеволод Соколов, общество 'Спартак'.
Трибуны радостно забили в ладоши. Ко мне подошёл директор и поздравил:
— Молодец, проявил характер.
— Это заслуга Янины Станиславовны, — напомнил я директору.
— С понедельника она приступает к работе в бассейне, — директор прижал руку к груди, — если ты начнёшь регулярные тренировки.
Я кивнул головой и поглядел в холодные глаза директора. Неожиданно льдинки в них растаяли, и они потеплели, подобрели.
Потом, переодевшись в спортивный костюм, я сидел на скамейке и глядел, как плавали другие мальчишки. Они здорово проходили дистанцию, но никому из них не удалось побить мой рекорд. Впрочем, я был бы не прочь, чтобы его побили, потому что мне не рекорд был нужен, а справедливость.
И вот я забрался на пьедестал почёта, на самую верхнюю ступеньку. В лицо мне стреляют фотоаппараты, на меня нацелились телекамеры. Это что же, нас показывают по телевизору? А бабушка не знает. Она не переживёт. Её внука показывали по телевизору, а бабушка не видела.
Я ослепительно улыбаюсь прямо в экран и машу букетом, который неизвестно как очутился у меня в руках.
Я вижу папу и Янину Станиславовну. Они пробрались к самому пьедесталу. Сияющий папа, сжав руки, трясёт ими над головой и что-то кричит — я не могу разобрать. Янина Станиславовна улыбается, а из глаз
