составляющей деятельность ОБСЕ. Вместе с тем Евросоюз и государства —
члены этой организации проявляют все возрастающий интерес к проблемам
Кавказа, что объясняется энергетическими интересами, а также тем, что
«кавказский коридор» является самым коротким путем из Южной Европы в
Среднюю Азию и далее — на Восток.
В 2000 г. Центр европейских политических исследований (ЦЕПИ) выступил с
инициативой разработки Пакта стабильности для Кавказа, сделав акцент на
выявлении специфической ситуации в Кавказском регионе и представив ее такой, как она понимается и интерпретируется в политических кругах
424
Евросоюза. В сферу действия пакта были включены проблемные части юга
российской территории. Этот документ предполагал ввести международную, то
есть стоящую над Россией и ее государственными органами, юрисдикцию на
части российской территории. Пакт был призван подготовить почву для
вмешательства, в том числе силового, в дела Кавказского региона со стороны
Запада и его организаций. Таким образом, предполагалось создать предпосылки
для будущих попыток расчленения России. Соблюдение российских интересов
предлагалось поручить ОБСЕ — организации, которая, по меткому выражению И.
Максимычева, главного научного сотрудника Института Европы, «превратилась в
двухполюсный форум, большая часть которого пытается навязать России
решения и шаги, несовместимые с ее национальными интересами»340.
На сессиях ОБСЕ, а также ЕС во время первой и второй чеченской кампаний
Россия была в дипломатической изоляции. По существу, Россию на сессиях ОБСЕ
полностью поддерживали только Белоруссия и Таджикистан. Европейские
структуры стремились оказать жесткий дипломатический нажим на Россию.
Европарламент приостановил ратификацию Соглашения о партнерстве и
сотрудничестве между России и ЕС.
В 1995 г. руководство России дало согласие на размещение в Грозном миссии
ОБСЕ как посредника между федеральными властями и чеченскими
сепаратистами. Через четыре года Москва фактически отказалась допустить
ОБСЕ и в конце концов не продлила мандат миссии ОБСЕ в Чечне как
организации, интересующейся исключительно тем, что происходит на
постсоветском пространстве. В формулировке МИД России говорилось о том, что
«не все наши партнеры оказались готовы адекватно оценить ситуацию и в полной
мере осознать новые реалии,
425
складывающиеся в регионе». Между тем Вашингтон и ряд стран ЕС настаивают
на том, что миссия ОБСЕ в Чечне нужна именно в прежнем формате — как
международный инструмент прежде всего обеспечения защиты прав человека в
Чечне, а также содействия экономическому развитию. Так, конгрессмен К. Смит и
сенатор Б.Н. Кэмпбел, которые возглавляли комитет по вопросам ОБСЕ конгресса
США, выступили со специальной статьей в российской прессе, в которой заявили
о том, что «Москве следует серьезно вовлечь ОБСЕ в усилия по достижению
политического решения нынешнего конфликта в Чечне...»341.
После террористических актов в Нью-Йорке и Вашингтоне Европейский союз
и НАТО заняли близкие к США позиции, осуждающие терроризм и его местные
проявления. Характерно, что в Европе первыми публично осудили чеченский
терроризм люди, наиболее заметные в поддержке чеченского и албанского
сепаратизма, — Хавьер Солана и Строуб Тэлботт. Генеральный секретарь НАТО
Джордж Робертсон признал частью международного терроризма чеченский
сепаратизм и заявил, что необходимо бороться с международным терроризмом на
