хотя бы на мгновение. Они Никогда не захотели бы чувствовать себя хуже.
Саре казалось, что она пребывает в состоянии сдерживаемого оживления — все, что происходило раньше в течение дня, казалось очень далеким, как будто случилось с кем-то другим, и она не испытывала нетерпения перед тем, как будут разворачиваться события дня дальше. Аннет и Сет задерживались, но Сара не испытывала ни тревоги, ни желания их поторопить. Текущее мгновение казалось совершенным. Она делала все, что должна была делать, и все, что хотела бы делать, всего было достаточно — все было правильно.
— Вот как все это должно ощущаться, — сказала Сара вслух.
— Ты права, Сара, — сказал Соломон, сев на платформу рядом с Сарой. — То, как ты чувствуешь себя сейчас, — такой и должна быть жизнь в каждый момент. Совершенной и постоянно развивающейся. Достаточной, но все растущей, Удовлетворяющей, но с желанием большего. Цельной — но никогда не завершенной.
Сара ощутила восторг и любовь, которые пульсировали в ней, когда она смотрела на своего замечательного крылатого друга.
— Ох, Соломон, как хорошо чувствовать себя так хорошо. Что на меня нашло? — Сара засмеялась, произнеся это.
— На тебя нашло то, что представляет твою сущность, Сара. А может, лучше будет сказать, что теперь ты принимаешь то, какая ты на самом деле. Это твое естественное состояние. Такими были бы. все — если бы они себе это позволили.
— Я знаю, что ты прав, Соломон, и я хотела бы просто принять это. Я думаю, что все захотели бы это принять, если бы знали, как это хорошо, и если бы знали, как это сделать. Почему мы не всегда так себя чувствуем, Соломон? Почему так кажется просто принять?
— Представь, что ты, прекрасный драгоценный камень, аквамарин, похожий на синий океан. Понемногу, под воздействием стихий и окружающей среды, тонкий слой пыли и осадка от воды скрывает твою красоту. И из-за неестественного покрытия ты видишь не так ясно, как раньше, и другие не могут разглядеть тебя так же хорошо. Но достаточно немного поработать, и ты легко снимешь неестественный накопившийся налет и увидишь, что сияешь так же ярко, как всегда, — и чувствуешь себя так же хорошо.
Когда ты сидишь в чистом, хорошем по ощущениям месте, это понять легко. Гораздо легче, чем если бы ты сидела в неприятном месте. Но всего на мгновение представь, что ты сидишь здесь, и в голове у тебя проносится множество мыслей: ты девочка, которая сидит в доме на дереве и ждет своих друзей. Но вместо того, чтобы чувствовать себя беззаботно и ясно, как сегодня, представь, что тебя отягощает множество чувств, словно налет на камне. Например, твой любимый учитель уходит из школы, и это тебя огорчает. Ты увидела, как двое мальчишек дрались на парковке, и боишься, что это закончится чем-то серьезным, как те случаи, про которые рассказывают по телевизору. Ты слышала, как прошлым вечером твой отец жаловался на начальника, и поняла, что в последнее время ему на работе приходится туго. Ты слышала, что мама твоего друга тяжело больна, и тебе жаль ее, и ты чувствуешь себя беззащитной. Ты можешь ощутить, как с каждой неприятной ситуацией, о которой ты задумываешься, твоя радость понемногу тает?
А теперь прими решение: «Я могу подумать об уходе моего любимого учителя позже, а сейчас я подумаю о том, что мне больше всего в нем нравится. Я могу хотеть, чтобы дравшиеся мальчишки вели себя иначе, но пока что я не буду лезть не в свое дело и предположу, что они решат вопросы по-своему; я желаю им добра. Я хочу, чтобы отец был доволен своей работой, но все это на самом деле его дело, и я уверена, что в решении этих проблем ему не нужна моя помощь. Он всегда справляется, сам. Я хочу, чтобы мама моего друга выздоровела, но мои волнения никому не помогут. Думаю, это я оставлю ее семье, или врачам, или ангелам, или ее личному Соломону».
Если у тебя еще остаются тревожные мысли, просто скажи: «Мне не нужно думать об этом сейчас. Может быть, потом, но не сейчас». Попробуй представить, что отпускаешь каждую тревожную мысль, одну за другой. Отпуская каждую из них, ты чувствуешь себя немного легче, немного ярче, немного счастливее, пока, наконец, не позволишь себе быть яркой, чистой, счастливой, такой, какая ты есть от природы.
Все, что делает твою жизнь менее счастливой, есть в ней потому, что ты, осознанно или нет, держишься за что-то, что мешает твоему счастью. Если ты сердишься, то, отпустив гнев, ты немедленно ощутишь радость. Если тебе грустно, то, отпустив печаль, ты немедленно ощутишь счастье. Если у тебя болит голова, то, отпустив ее, ты немедленно почувствуешь себя прекрасно. Каждый раз, когда ты чувствуешь себя хуже, чем «очень-очень хорошо», это происходит потому, что ты подхватила какую-то тревожную мысль и продолжаешь носить ее с собой. Ты можешь остановиться прямо сейчас и положить ее.
Сара улыбнулась. Все, о чем говорил Соломон, казалось ей таким разумным. И в этот момент чистого, хорошего чувства она задумалась, почему люди вообще носят с собой что-то, что не доставляет хороших чувств.
— Что ж, моя милая, поговорим позже. Хорошего дня!
Соломон казался легче воздуха, когда он почти беззвучно поднялся с платформы и улетел вдаль. Сара улыбнулась, глядя, с какой легкостью он движется по небу.
— Именно так я себя и чувствую, — сказала она. — Я люблю тебя, Соломон.
Глава 27
— Сара, ты наверху? — услышала Сара голос Сета.
— Да, я здесь. Я здесь! — отозвалась она, перегибаясь через перила дома на дереве и увидев Сета, который поднимался по тропинке к дому на дереве.
«Похоже, что-то случилось», — подумала она про себя. По голосу Сета она слышала, что что-то произошло, и немного напряглась, не уверенная, что хотела знать, в чем дело.
Она постаралась собраться с мыслями и удержаться в том месте хороших чувств, которое разделяла с Соломоном всего несколько мгновений назад, но все равно ощутила, как ее легкие, счастливые чувства тают.
— Сара, мне кажется, происходит кое-что плохое, но я не хочу, чтобы ты расстраивалась.
— Что случилось?
— Я видел большой кран на мосту Мэйн-стрит.
Сара не понимала, о чем Сет говорит. Она представить не могла, почему он считал, будто это должно ее расстроить.
— Сара, я думаю, они выпрямляют твое гнездышко. По-моему, они ставят на мосту новую ограду, с цепочками.
— Ох, — сказала Сара.
Настроение у нее переменилось так резко, что даже закружилась голова. Оставив куртку и учебники там, где они были, Сара торопливо спустилась с лестницы.
— Сара, мне кажется, не стоит этого делать. Они все перегородили.
— Я должна пойти, — ответила Сара. — Ты со мной? Сет увидел на лице Сары решительное выражение и знал, что бессмысленно ее останавливать.
— Да, я иду, — сказал он и тоже спустился с дерева. Сара бежала быстро, и Сету пришлось догонять ее тоже бегом.
На мосту стояло много рабочих, а поперек дороги были расставлены ярко-оранжевые конусы, не дававшие проехать машинам. Огромный кран стоял прямо посреди моста, а мистер Томпсон, шериф, управлял движением.
— Эй, ребята, сегодня вам не стоит здесь переходить. Придется обойти квартал. Не хочу, чтобы вас переехало или возникли неприятности.
Сара остановилась как вкопанная. Ей хотелось закричать ему в ответ: «Это вы тут создаете неприятности».
— Ну почему, — жалобно сказала она, — почему они не могут оставить все как было?
