перебирая спичечками-ногами. Летать — это очень-очень интересно! И разные мысли приходят в голову!
«Ах, — думала Алла Павловна, летя мимо телевизионных антенн, — если бы я опять стала управдомшей, я осчастливила бы жильцов! Я даже починила бы крышу! И ещё бы я…» Но что «ещё бы», — так и осталось неизвестным…
Куклы как раз поравнялись с горящими буквами — Лиля, ринувшись к букве «Г», лихо забарабанила ножками по цветным лампочкам. Раздалось пять выстрелов, и буквы «Г» как не бывало.
Повар и управдомша оглянулись на выстрелы и остолбенели. Над крышей горела загадочная надпись: «АСТРОНОМ». А там, где раньше была буква «Г», на железной крыше стояла Лиля, задрав голову вверх. И её жёлтый шар уносился к звёздам.
— Вот там и останешься! — сказал повар и помахал ей рукой.
— Сама виновата, — сказала управдомша. И они полетели дальше.
Лиля забегала по жёлобу вдоль края крыши, завопила, заплакала:
— Куда же вы?! Стойте! Я здесь пропаду! Тут — дым! Ветер!..
Она ревела благим матом. Хотя Пётр Петрович и Алла Павловна летели дальше, в сердце, как видно, у них что-то щипало. Смахнув с кукольной щеки слезу, управдомша сказала;
— Что мы, звери?! Бросать девочку одну на крыше…
Повар рассердился.
— Нам надо спасать Тату, а не возиться с этой…
— Но она же ещё ребёнок…
И, ни слова не говоря, они полетели обратно.
— Благодари её, — хмуро сказал Пётр Петрович, паря возле жёлоба и кивая на управдомшу. — Я бы тебя тут бросил!
Спустившись на крышу к Лиле, они придумали, как лететь втроём на двух шариках. У каждого была одна свободная рука! С обеих сторон они взяли Лилю за руки и, спрыгнув с крыши, медленно полетели втроём: Лиля висела посередине, подогнув ноги. А её жёлтый шарик уносился в вечернее небо всё выше и выше.
Так они летели, пока не увидели сверху ярко освещённое окно доктора Кракса и открытую форточку. Тогда они, как парашютисты, сначала сильно вытянули ноги, чтобы стать тяжелее, потом отпустили подлиннее ниточки — это тоже сделало их тяжелее, — и, кренясь набок, начали спускаться.
12
Доктор Кракс ждал беды откуда угодно, только не из форточки. Он мирно дремал в полосатой пижаме на кресле-качалке. Перед ним горел телевизор: под тихую музыку диктор рассказывал о приемах лечебной гимнастики, а маленькая фигурка приседала, вытягивала руки, делала вдохи и выдохи.
Звякнула форточка, и в окно (Кракс многое видывал на своём веку, но такого ещё никогда!)… в окно на двух воздушных шарах влетели три куклы. Сделав круг, они опустились на стол.
— Из театра Образцова сбежали куклы… — пробормотал Кракс и хотел схватить Лилю.
— Ма-ма! — крикнула она, отскочив.
А повар и управдомша заговорили наперебой:
— Доктор Кракс! Пожалуйста! Поскорей! Дайте волшебное лекарство для Таты!
«Ага, — сообразил Кракс. — Понятно. Кио и Образцов работают вместе и решили меня разыграть».
— Нужно волшебное лекарство… — говорил повар. — А то Тата умрёт!
Надо же было Лиле в этот момент опрокинуть чернильницу. И куда! Прямо на стол с выгнутыми ножками и завитками рококо.
Кракс побагровел.
— Я заплатил за этот стол пятьсот двадцать рублей! — завопил он. — Это стол Голенищева- Кукузова!
Схватив пресс-папье с двух сторон, повар и управдомша шипели на Лилю и, качаясь, начали промокать пятно на столе.
— Она нечаянно! — сказала Алла Павловна. Но Кракс взял полотенце и погнал кукол. «Кшш!..» — крикнул он на них, как на куриц. «Брысь!» — крикнул он, подумав, что «кшш» они не понимают. Куклы не уходили.
— Спасите Тату! — умоляли они. — У неё температура сорок и семь десятых!
Тогда профессор элоквенции брезгливо взял кукол за ножки и одну за другой выбросил в окно. Потом закрыл оконную раму, задёрнул занавеску, проворчал:
— Завтра со мной будет разговаривать пресс-папье! Вот что значит — поесть гуся на ночь!
И опять повернулся к телевизору, где продолжалась лечебная гимнастика.
13
Услышав три удара о крышу «Москвича», Валентина нервно подпрыгнула на резинке. Потом она услышала тоненькие кукольные голоса.
— Кажется, нос цел… — сказал один голос.
— Если бы мы были не куклы, мы бы расшиблись, — сказал второй.
— Что ж теперь делать? — спросил первый.
— Пойдём в кино? — спросил совсем тоненький голосок.
Конечно же, это была Лиля. Повар даже не взглянул на неё и пошёл к переднему стеклу, примериваясь, где бы слезть.
Покатившись по стеклу вниз прямо на «дворник» и придерживаясь за него, Пётр Петрович соскочил на капот. Следом, перед носом у Валентины, скатились управдомша и Лиля. Они побежали по капоту, но вдруг заметили Могэса и упали, как неживые.
— Вставайте! — сказал Могэс. — Что вы тут делаете?
Куклы встали. Управдомша сказала, заикаясь:
— Мы пришли за волшебным лекарством…
— Для Таты… — добавил повар.
— А доктор Кракс нас выкинул из окна! — пожаловалась Лиля.
Могэс грозно спросил:
— Вы разговаривали с ним?!
Управдомша подбоченилась:
— А что мы, куклы, говорить только «мама да мама»?!
— А кто же вы?
— Может быть, кто и кукла, — расхрабрился повар. — А я не кукла! Нам надо спасать Тату, а не выполнять всякие дурацкие приказания!
— Ты сам до этого додумался? — спросил Могэс.
