не поймёт, если ты не предъявишь достаточно убедительные доказательства, например, моей измены, которых у тебя на данный момент нет, и тебе потребуется время чтобы их состряпать. И в-третьих, тебе до чёртиков любопытно, что же будет дальше. Поправь меня, если я где-то ошиблась.
Сказать, что она меня удивила, значит не сказать ничего. Я действительно не ожидал от женщины столь трезвой оценки ситуации. Только в одном она ошиблась: кроме приведённых ею причин, я бы нашёл ещё парочку, но мне уже не хотелось в этом копаться. Обняв жену за плечи и подняв её подбородок, я вглядывался в глаза этой удивительной женщины в надежде найти ответы на мучающие меня вопросы. Но там были лишь спокойствие, обречённость и жалость. Она меня жалеет? Как низко я пал!
— Что ты хочешь? – не выдержал я, мечтая услышать решение своих проблем, и получив в ответ честное:
— От тебя ничего.
Всё! Больше мне не выдержать! Если я не хочу окончательно потерять лицо, ударив её или примитивно завалив на кровать, я должен уйти, и я ушёл, напоследок выместив злость на ни в чём не повинной двери.
Последующие дни я метался не находя выхода, передумав о чём только можно и усиленно избегая встреч с женщиной укравшей мой покой. Так долго не могло продолжаться и, решившись, я вызвал к себе Манвэлиэль, уже не приказывая, прося:
— Помоги мне, поговори с Юлией, я должен знать, как мне поступать дальше.
Я не мог ждать и как зелёный мальчишка, тайком, пришёл под окно. Позор для Повелителя, а для мужчины? Я слушал рассказ Юлии о её бывшем мире и мысли метались в разные стороны. Неужели так можно жить? Как такое возможно? Кто придумал их законы? О чем они говорят? О любви? Что же такое любовь? С её словами, приходят и понимание, и отрицание одновременно. О, Боги, я, что её люблю?! Я задыхаюсь без неё, думаю только о ней, хочу быть с ней. Так это любовь?! Нет! Этого не может быть!!! Просто не может быть!!! Невозможно! Дроу не умеют любить, это чувство утрачено нами много веков назад! Это просто желание! Желание обладать женщиной! Или я не прав? Мысли перескакивают на другое. Откуда она знает о любви? Кого она любила? Из глубины души поднимается волна гнева и протеста. Она не может никого любить кроме меня! Она моя! Пробуждается ревность, окутывая удушливой волной, лишая последних крох рассудка. Кто он? Кто мой соперник? И как отражение моих мыслей вопрос Манвэлиэль:
— Ты любила?
Затаив дыхание, я слушал её рассказ о случившемся. Бедная моя девочка, вот почему тебе было так больно. Разрыв связей чрезвычайно болезненная процедура, а если там остался тот, кто тебе дорог–это вообще непереносимая мука. Как ты выжила? Как сумела вытерпеть? Кто так поиграл с тобой? Боги? Только они могут разорвать связи. За что же они так с тобой? Чем мне помочь тебе? Нет, я не хочу! Не хочу помогать и потерять тебя! Не хочу! Ты моя! Только моя!
Я смотрел на её силуэт в окне. О чём ты думаешь, девочка? Или о ком?
После подслушанного разговора дни пролетали наполненные постоянной непрекращающейся внутренней борьбой. Я не находил себе места, срываясь на всех окружающих. Все валилось из рук. И постоянные, непрерывные мысли о ней, не дающие покоя. Почти лишаясь рассудка, я приходил ночами в её комнату и смотрел, как она спит, стискивая кулаки до боли, заставляя себя оставаться на месте, стараясь не думать о её теле, таком близком и одновременно недоступном. Я слышал её плач во сне и был не в силах облегчить её страдания, потому что не мог, не желал потерять такой драгоценный подарок Богов. Ко мне приходило понимание–я люблю и мне нужна она, только она. С этим нужно было смириться, я попал в ловушку своей любви и гордости.
За всё это время она ни разу не спросила обо мне. Меня не было в её жизни, она меня вычеркнула. Это причиняло мне боль, мучило, выворачивало наизнанку. Как я могу дать тебе свободу, родная? Что будет со мной, если ты оставишь меня? Как мне жить без тебя?
Не в силах больше выносить боль, после нескольких бессонных ночей, я решился и пошёл... за цветами. Да, Повелитель дроу сам рвал цветы... для любимой.
Вот и её дверь, я отпустил стражей и стоял, не решаясь зайти, мучимый сомнениями. В конце концов, я постучал. Дверь открылась, и мы оказались лицом к лицу. Она рада? Мне? Юлия держала в руках цветы и смотрела на меня, ожидая.
Тяжело давались непривычные слова, но они того стоили. На лице эльфийки сменилась целая гамма чувств: недоверие, изумление, радость. И я услышал то, на что я уже перестал надеяться.
— Я прощаю тебя.
Меня затопили облегчение и радость. Я рванулся к ней, желая обнять, прижать и уже никогда не отпускать от себя, но она остановила меня. Не волнуйся, любимая, я подожду, я умею ждать. Главное, что ты здесь, ты рядом и у меня появилась надежда.
Вечером как обычно стоя под окном, я слушал её пение, впервые после бала. Позднее раздался её голос, зовущий меня.
— Дар! Не прячься, я знаю, что ты здесь.
Кровь бросилась мне в лицо:
— Как ты узнала?
— Догадалась. Слишком очевидно: цветы, свобода. Маша бы тебе не сказала, следовательно, ты подслушивал. Ну, признайся, ведь подслушивал?
Куда мне деваться? Признаюсь. Её рука на моей щеке. Я накрыл её ладонь своей, в надежде продлить это мгновение. О, Боги, мне надо уйти! Я должен! Потом будет поздно.
— До завтра.
Я обернулся к ней и улыбнулся. Теперь я знаю, что такое счастье... счастье быть рядом с тобой, любимая.
Глава 8 Если тебе роют яму, не мешай. Закончат, сделаешь бассейн!
Мы встречались с Даром каждый день и учились понимать друг друга. Мне хотелось научить его жить, не приказывать, не повелевать, не следовать долгу, а просто жить. Я научила его лежать на спине и смотреть на облака, угадывая в них фигуры или животных. Показала, как драться подушками и стрелять косточками от фруктов. Для него было удивительно, как можно радоваться каждому дню. Он не постигал, как можно просто быть рядом и молчать, понимая другого без слов. Вечерами мы читали, и обсуждали книги, или Дар рассказывал мне про этот мир, или я пела.
Однажды соскучившись, я попросила позвать ребят. С тех пор наш кружок увеличился, многие дроу приходили послушать мои песни и оставались. По вечерам моя комната напоминала клуб по интересам: мы смеялись, спорили, обсуждали, резались в карты. Каюсь. Грешна. Научила. Но очень уж хотелось посмотреть на Повелителя с «погонами» из «шестёрок», вскоре правда, с «погонами» щеголяла я. Куда мне до него с его умением просчитывать на десять ходов вперёд.
Дарниэль вёл себя на удивление терпеливо, не предпринимая никаких попыток к физическому сближению. Были, конечно, «случайные» прикосновения и страстные взгляды украдкой, а ещё он стал расчёсывать мои волосы. Вот этого я понять не могла. Но возражать не стала. Какая разница кто эту копну распутает, лишь бы лысой не оставили. Вообще-то длина волос меня напрягала, слишком тяжело и неудобно. Но лишь заикнувшись о том, что было бы неплохо покороче постричь мою гриву, хотя бы до талии, я получила категоричный отказ от дружной троицы: Дара, Маши и Айлонора. Глядя на мои надутые в обиде губы, Дар дипломатично посоветовал мне перенести талию в район коленок. На этот исключительно мудрый совет, я ехидно напомнила ему о том, где принято держать свою руку на теле партнёрши во время танца. Этот прохиндей задумался и нашёл решение: он просто поднял меня вверх, обхватив за колени,
