замысел, и средства. Удивительными оказались только результаты. Они превзошли все наши ожиданья и вложили весомую долю в попытку сформулировать новую гипотезу. Мы, как и многие родители, хотели, чтобы наши дети были не только здоровыми, но и хорошо развитыми умственно и физически. Но как этого достигнуть, мы представляли себе довольно смутно. Знали, правда, что подавляющее большинство талантливых людей уже в детские годы обращали на себя внимание своим высоким развитием, своею 'одаренностью', но при этом мы видели, как беден обычно мир детей, как ограничен он игрушками и многочисленными запретами, как мало он может дать для их развития. И мы усомнились в верности многих педагогических и медицинских рекомендаций, особенно касающихся сроков начала развития, усомнились даже в том, что под ними есть достаточно научная база. Иначе почему бы другим странам начинать школьное обучение не в семь, а в 6, в 5, в 4 и даже в 3 года? И для своих детей мы решили, насколько это позволили скромные ресурсы семьи учителей, РАСШИРИТЬ детский мир и дополнить его миром реальных вещей, инструментов, материалов, приборов, книг, человеческих отношений — всем тем, что составляет наш 'взрослый' мир. Инструменты были маленькими, но настоящими — перочинный нож был острым, а топорик рубил доски, ими можно было работать на маленьком верстаке, и для этого были материалы. На весах можно было взвешивать с точностью до одной десятой грамма, на спортивных снарядах — кольцах, турниках, канатах — заниматься гимнастикой всерьез. Даже многие игрушки были не игрушечными: из больших деревянных кирпичей и досок можно было построить дом и влезть в него, из электроконструктора провести в 'доме' электрический свет от 'станции'-трансформатора, по настоящим чертежам собрать модель из кирпичей или согнуть ее из проволоки. На стенах комнат были географические карты, таблицы, схемы, азбука. На полках приборы, конструкторы, справочники, школьные учебники. Комнаты стали напоминать лаборатории и спортивный зал. И в этом маленьком, но настоящем мире мы предоставили детям очень большую свободу деятельности. Здесь были даже настоящие опасности — лесенка и канат поднимались до потолка, и оттуда можно было упасть, инструменты были острыми, и ими можно было поранить руки и ноги, клеммы трансформатора находились под напряжением до 250 вольт, и током могло 'ударить'. Мы дали возможность детям познакомиться со всеми опасностями и, убедившись в их осторожности, сняли массу педагогических ограничений и норм. А затем стали наблюдать, как идет развитие в сравнительно свободных и необедненных условиях. Условия были такими, чтобы помогать развитию, точнее — появлялись раньше, чем оно начиналось. При этом мы, взрослые, конечно, не оставались посторонними наблюдателями, а старались принимать самое деятельное участие в жизни детей. Мы еще не знали, когда ребенок способен научиться читать, и поэтому уже у годовалого сынишки были буквы на картонках и кубиках, кусок линолеума на стене вместо классной доски и мел, карандаши и бумага, буквы из пластмассы и проволоки, букварь и детские книжки для первого чтения. И так не только для грамоты, но и для счета, конструирования, гимнастики, труда и прочего, что нам удавалось сделать. Результаты не заставили себя ждать. Они были столь неожиданными, что заставили глубоко увязнуть в начатом деле и докопаться до НУВЭРС. Оказалось, что читать ребятишки могут научиться очень рано — Алеша прочел первое слово в 2 года 8 месяцев, Антоша — в 3 года и 3 месяца, Аня и Оля в 3 года 4 месяца. К трем с половиною годам они овладевают счетом, как школьники-первоклассники, а с умением читать приходит интерес к географической карте, книгам и даже к школьным учебникам. Легко и просто, иногда в разговоре за завтраком, могут постигнуть какую-нибудь премудрость из школьной грамматики и арифметики или принести к 'завтраку' в виде задачки папе или маме признаки делимости чисел. К шести годам могут нарисовать план пути, прекрасно разбираются в географических картах и свободно ориентируются на местности и в городе. В пять лет Алеша уже ходил за полтора километра в молочную кухню за кефиром для сестренки, семи с половиной поехал первый раз из Болшева в Москву (25 км на электричке) за авторучкой, а в одиннадцать мы не побоялись отпустить его одного даже в город Горький с серьезным поручением. За два года до школы малыши уже знали нумерацию чисел до миллиона, оперировали с простейшими дробями, легко пользовались мерами длины, веса, времени. Наслышавшись о школьной перегрузке, о многочасовом сидении за домашними уроками чуть не с первого класса, о трудностях новой программы, мы с некоторым опасением ожидали поступления наших малышей в школу. Но первый год оказался легким. Алеша за ГОД окончил программу ТРЕХ классов (полгода учился во втором и полгода в третьем) и перешел в 4-й, хотя судя по той легкости, с какой он справлялся со школьными уроками, он мог перейти даже в 5-й. Мы не использовали этой возможности и теперь очень жалеем об этом, потому что программа четвертого класса оказалась для него слишком простой, а нагрузка очень малой, так что Алеша не только разленился за год, но даже отстал в развитии от Антоши, который за ГОД окончил ЧЕТЫРЕ класса (полгода во 2-м и полгода в 4-м) и догнал старшего брата. Девочки тоже учились в школе хорошо, трое — отличницы, но Оля училась в каждом классе по целому году, Аня поступила сразу во второй класс, причем в середине года, а Юля 'перепрыгнула' из первого в третий. Самым большим плюсом в учебе ребятишек была та удивительная легкость, с которой они познавали школьную премудрость. Все тратили потрясающе мало времени на домашние уроки, часто первыми заканчивали всякие контрольные работы, с удовольствием брались за доклады, сообщения, информации и общественные обязанности. Восьмиклассники Алеша и Антон целый год вели кружок 'Умелые руки' в третьем классе, то есть руководили почти своими ровесниками. Все эти годы нас не покидало чувство, что наши дети работают с большой недогрузкой и мы с радостью использовали первую же возможность поместить Аню и Юлю в акробатическую школу (1975 г.), где они через год уже оказались победителями в соревнованиях Калининграда и получили первый юношеский разряд по акробатике. В это время пятеро старших обгоняли сроки школьной учебы в сумме на 10 лет, хотя могли бы и на 12–15 лет. Вот какая картина учебы была в конце 1973 года: Алеша (14 лет) — в педагогическом училище в Москве, Антоша (13 лет) — в 10-м классе математической школы (Москва), Оля (11 лет) — в 6-м классе Болшевской школы No. 1, Аня (9 лет) — в 4-м классе, а с февраля 1974 года в 5-м классе, Юля (7 лет) — в 3-м классе Валентиновской школы, Ваня (4 года) — знал все буквы и цифры, считал до 100, Люба (2 года) узнавала 11 букв, считала до трех. Интересные результаты показала проверка старших ребятишек по тестам Векслера на 'общую одаренность'. Оля набрала 115 баллов (100 баллов набирает средний ребенок), Алеша 132 балла (130 и выше набирают 2–3 % детей), Антоша — 154 балла (160 — потолок шкалы). Чем объяснить, что разница в развитии в это время оказалась столь значительной? Ведь дети из одной семьи. Самые существенные различия были у них в длительности школьной учебы: Оля училась в начальной школе — 4 года, Алеша учился — 2 года, Антоша — 1 год. Выводы делать из этого сопоставления еще рано, но сам факт заставляет задуматься. Видимо, в начальной школе главным является развитие исполнительских качеств в ребенке, а развитие творческих останавливается. Раннее овладение чтением, оказывается, ведет к грамотному письму даже до усвоения грамматики и синтаксиса, позволяет воспитать невероятную тягу к печатному слову и сохранить ее на всем протяжении школьной учебы. У нас даже получилась своеобразная проверка вопроса: в каком возрасте лучше обучаться грамоте и чтению? Шестеро ребятишек, учась грамоте играя, зачитали необычно рано — между 3,5 и 5 годами и не испытывали затруднений в школе при обучении русскому языку и литературе. И только один Ваня начал читать книги 'нормально' — в третьем классе, когда ему было 10 лет, он самостоятельно одолел 'Робинзона Крузо' Д. Дефо. Но он оказался единственным, кому грамотное письмо доставалось с трудом (иногда он получал даже 'двойки') и кто вынес из школы неприязнь ко всякому письму и сочинениям. И если бы не его страсть к машинам, механизмам и всякой практической деятельности, где он просто виртуоз, он мог бы сильно отстать в развитии. Ребятишки сообразительны, легко выходят из всяких жизненных затруднений. Могут выполнить, и весьма успешно, творческие задания, а Юля в день своего 7-летия подарила маме свою первую книгу. В книге 6 страниц, издана она тиражом 4 экземпляра, рисунки делал автор, и там хороший рассказ о поездке летом на юг пятерых старших ребятишек. Антон примерно уже с 10 лет превосходил взрослых в некоторых видах интеллектуальной деятельности (это видно при выполнении многих психологических тестов, требующих быстроты протекания мыслительных процессов). Девятилетняя Аня могла успешно соревноваться с восьмиклассниками в чтении чертежей и построении моделей по чертежу. Чтобы оценить с количественной стороны меру изменений в сроках начала развития наших детей, мы построили схему.
СХЕМА 'РАННЕГО' И 'НОРМАЛЬНОГО' НАЧАЛА УМСТВЕННОГО РАЗВИТИЯ ДЕТЕЙ
21 Читает простой чертеж 20 Начала географии, карта 19 Знакомство с планом 18 Начала природоведения 17 Знакомство с дробями 16 Знакомство с мерами 15 Читает бегло (80 слов в мин) 14 Считает до 1000 13 Сложение, вычитание 12 Считает до 100 (нумерац.) 11 Пишет письменными буквами 1 °Cчитает до 20 9 Начала читать 8 Знает все буквы 7 Знает 3–4 буквы 6 Называет геометр. фигуры 5 Считает до 10 4 Считает до 2 3 Говорит фразами 2 Говорит 10–12 слов 1 Понимает слова В этой схеме
