может быть, и он подумал, что стоит, пожалуй, кое-чем у них поживиться. Его разбирало любопытство взглянуть на тех, кто так нарядился. Он берет оружие и сбегает с обрыва. А Гисли, услышав, что посыпались камни, сказал:
— Спускается со склона человек, и преогромный. Он хочет с нами встретиться. Покажем себя, ведь добыча идет прямо в руки.
Его люди сказали, что человек этот не побежал бы им в руки, если бы не был так в себе уверен, и пусть, мол, получит, чего добивался. И они соскочили с коней. Тут Греттир и подошел к ним. Он взялся за куль с одеждой, что был за седлом у Гисли, и сказал:
— Это я возьму себе, я часто довольствуюсь малым.
Гисли отвечает:
— Этому не бывать! Или ты не знаешь, с кем имеешь дело?
Греттир отвечает:
— А это мне все равно: я не делаю различий между людьми, когда прошу такие пустяки.
— Для тебя это, может быть, и пустяки, — говорит Гисли, — а я бы лучше лишился тридцати сотен локтей сермяжины. Но ты, однако, слишком много себе позволяешь. Ну-ка, ребята, нападем на него, посмотрим, чего он стоит.
Они так и сделали. Греттир подался назад, ступил за камень, что стоит там у дороги — он зовется Греттиров Подым, — и стал обороняться. Гисли вовсю подбадривал своих людей. Греттир увидел, что он вовсе не такой смельчак, за какого выдавал себя, потому что он прятался все больше за чужие спины. Греттиру надоело так топтаться, он размахнулся мечом и зарубил насмерть одного из людей Гисли. Он отбежал теперь от камня и так нападает, что Гисли стал отступать вдоль горы. Тут погиб и второй его спутник. Тогда Греттир сказал:
— Не видно по тебе, чтобы ты отличался в битвах. И плохо, что ты бросил своих товарищей.
Гисли отвечает:
— Своя рубашка ближе к телу, и плохо сражаться с чертом.
Не обменялись они и несколькими ударами, как Гисли бросил оружие и пустился во всю прыть вдоль горы. Греттир дал ему сбросить с себя все, что он захочет, и Гисли пользовался всякой возможностью, чтобы сбросить с себя что-нибудь из одежды. Греттир бежал ровно настолько быстро, чтобы держаться на некотором от него расстоянии. Гисли обежал всю гору, а там через Долину Холодной Реки, через Склон Аслауг, мимо Кольбейнова Двора и до самой Городищенской Лавы. Гисли был к этому времени в одном белье, и совсем замучился. Но Греттир все время был у него за спиной — вот-вот схватит. Он сорвал большой прут. Гисли не останавливался, покуда не добежал до Реки Морского Фьорда. Вода в ней поднялась, так что вброд не перейти. Гисли уже совсем думал прыгать в реку, но тут Греттир бросился к нему, схватил, и стало ясно, кто сильнее. Греттир подмял его под себя и сказал:
— Не ты ли тот Гисли, что хотел встретиться с Греттиром, сыном Асмунда?
Гисли отвечает:
— Я уже с ним встретился, да не знаю, как мы расстанемся. Бери себе все, что ты захватил, только отпусти меня.
Греттир сказал:
— Боюсь, до тебя плохо дойдут мои слова. Лучше сделаю я тебе заметку на память.
Задрал ему рубаху через голову, да и давай охаживать прутом по спине и по бокам. Гисли все пытался от него увернуться. Исхлестал его Греттир всего кругом и выпустил. Подумалось тогда Гисли, что лучше ему не знаваться с Греттиром, чем заработать еще раз такую взбучку. Больше он никогда на такую порку не напрашивался. Едва почуяв под собой ноги, прыгнул он в глубокий омут, переплыл реку и добрался ночью на хутор, что зовется У Конского Холма, чуть живой от усталости. Он пролежал там неделю, и все тело у него вспухло. После этого он отправился к месту своей зимовки. Греттир же повернул назад, подобрал брошенные Гисли вещи и отнес их к себе, только Гисли их и видел. Многие думали, что Гисли получил по заслугам за свою болтовню и бахвальство.
Греттир так сказал об их встрече:
Если какая кусаться
Плохо умеет лошадь,
Зря не полезет в драку,
Прочь от других ускачет.
А наш неуемный Гисли
Взопрел, удирая от Греттира.
Вовсе Фрейр поединков68
Стыд растерял по дороге.
Весною Гисли собрался ехать к своему кораблю и пуще всего позаботился о том, чтобы ничего из его товара не везли на юг мимо той горы. Он говорил, что там живет сам дьявол. Гисли ехал на юг вдоль берега до самого корабля, и больше они с Греттиром не встречались. С тех пор никто не считал его за важную птицу, и он больше не упоминается в этой саге. Но усилилась теперь вражда между Тордом, сыном Кольбейна, и Греттиром. И Торд решил ни перед чем не останавливаться, либо прогнать Греттира, либо убить его.
LX
Вот прошло две зимы, как Греттир жил на Горе Красивых Лесов, а с приходом третьей он отправился на юг, на Болота, на хутор у Излучины Ручья, и угнал у хозяина шесть баранов. Оттуда он спустился к Полям, угнал двух быков и множество овец себе на мясо и пошел назад южным берегом Реки Хит. Хозяева, узнав об этом, послали людей к Торду с Мыса Хит и просили его возглавить поход против Греттира. Сам Торд отговорился, но, уступая их просьбам, поручил пойти с ними своему сыну Арнору — его потом прозвали Ярлов Скальд — и наказывал им не упустить Греттира. Разослали людей по всей округе.
Бьярни звали одного мужа, жившего на хуторе Пески. Он собрал людей с того берега Реки Хит: они решили двинуть против Греттира людей с обоих берегов. С Греттиром были еще двое: одного из его людей звали Эйольв, он был сыном одного жителя Красивых Лесов и муж стоящий. Был с ними еще и третий.
Первыми пришли Торарин с Полей и Торфини с Излучины Ручья, а всего человек двадцать. Греттир хотел было уйти за реку, но тут подошли с того берега Торгейр, Арнор, Бьярни и их люди. С той стороны, где стоял Греттир, в реку вдавался узкий мыс. Увидев такую толпу, Греттир загнал весь скот на самый конец мыса, ибо он не любил расставаться с тем, что однажды попало ему в руки. Жители Болот сразу пошли на Греттира и держались решительно. Греттир просил своих людей последить, чтобы они не напали на него со спины. Они не могли все враз на него напасть. Завязалась жестокая схватка. Греттир рубил обеими руками, и им было нелегко к нему подступиться. Одни из жителей Болот пали, другие были ранены. Те, кто был за рекой, застряли, потому что не было поблизости брода. Недолго длилось сражение, как нападавшие отступились. Торарин с Полей был уже совсем старик и не участвовал в нападении. Но когда битва уже кончалась, подошли туда Транд, сын Торарина, и Торгильс, сын Ингьяльда, племянник Торарина, и Финнбоги, сын Торгейра, сына Торхадда из Долины Хит, и Стейнольв, сын Торлейва из Лавовой Долины. Они стали очень подбивать людей к наступлению, и снова разгорелся жестокий бой.
Греттир увидел, что ему остается одно из двух — либо бежать, либо сражаться не на живот, а на смерть. Бросился он вперед с таким напором, что никто не мог перед ним устоять, ибо врагов было столько, что он и не чаял спастись и хотел только подороже отдать свою жизнь. Он хотел сойтись в бою с самыми стоящими противниками. И, бросившись на Стейнольва из Лавовой Долины, он ударил его по голове и рассек ее по самые плечи. А вторым ударом поперек пояса сразил он Торгильса, сына Ингьяльда, едва ли не разрубив его попалам. Тут бросился вперед Транд — отомстить за своих родичей, но Греттир ударил его по правому бедру и разрубил всю мышцу, и тот не мог больше сражаться. После этого Греттир тяжело ранил Финнбоги. Тогда Торарин сказал, чтобы они уходили:
— Чем больше вы бьетесь, тем сильнее вам от него достается, а убивает он всех самых лучших.
Они повиновались и повернули назад. Десятеро из них погибли, еще пятеро были смертельно ранены или покалечены. Да и никто почти не остался без ран из тех, кто был в битве. Греттир был совсем измучен, но ранен мало. С тем и ушли люди с Болот, и они понесли большой урон, потому что пало много славных мужей. А люди с того берега опоздали и подошли туда не раньше, чем закончилась битва. И увидев участь своих людей, Арнор не захотел подвергать себя опасности, за что его потом очень осуждали и отец, и
