водопаде, а ты посторожи веревку.
Священник сказал, что кому решать, как не ему, вбил в скалу колышек и придавил камнями.
LXVI
Теперь надо рассказать про Греттира, что он укрепил в петле на конце веревки камень и спустил ее в воду.
— Как же ты сам намерен спускаться? — говорит священник.
— Я хочу спуститься в водопад, не привязываясь, — говорит Греттир. — Так велит мне чутье.
После этого он приготовился к спуску: разделся, опоясался мечом, другого же оружия не взял. Потом он прыгнул со скалы и прямо в водопад. Видел священник, как мелькнули его пятки, и больше ничего о нем не знал. А Греттир нырнул под водопад, и это было нелегко при таком водовороте: пришлось ему нырять до самого дна, чтобы проникнуть за водопад. Из воды там подымалась скала, по ней он и взобрался. За водопадом находилась большая пещера, в том месте, где река падала со скалы. Греттир увидел там огромнейшего великана, и на него было страшно смотреть. Когда Греттир подошел, великан вскочил, схватился за нож и замахнулся на него; а ножом этим можно было и рубить и колоть. У ножа была деревянная рукоять, люди называли такое оружие тесаком. Греттир встретил удар ударом, попал по рукояти, так что она раскололась пополам. Великан повернулся было за мечом, висевшим там в пещере, но тут Греттир ударил его в грудь, разрубив ему всю нижнюю часть груди и живот, так что внутренности вывалились прямо в реку и их понесло течением. А священник увидел, сидя там у веревки, что плывут по течению какие-то клочья, все в крови. Он всполошился, уверенный, что Греттир погиб. Бросил он тогда веревку и убежал домой. Настал уже вечер, и священник сказал, что Греттир не иначе как погиб, и смерть его — большая для всех потеря.
Теперь надо рассказать про Греттира. Он наносил удар за ударом, пока великан не умер. Тогда Греттир пошел в глубь пещеры. Он засветил огонь и осмотрел пещеру. Не сказано, сколько он нашел там добра, но люди полагают, что кое-что там было. Он пробыл там до глубокой ночи, нашел кости двоих человек и сложил их в мешок. Потом он выбрался из пещеры, доплыл до веревки и потряс ее, думая, что священник сидит там. Но оказалось, что священник ушел, и пришлось ему лезть по веревке самому.
Выбрался он так на скалу, пошел на Реку Островной Долины и положил в церковном притворе мешок с костями и рядом руническую палочку, на которой с большим искусством были вырезаны такие висы:
Стали властитель75, слушай,
Скальд в водопад спускался.
Скалилась камнемолка,
Влажную пасть разевала.
Льдяные злились буруны
В логове великанши,
Столбы водяные грозно
Греттира в грудь били.
И еще так:
Скальду навстречу страшный
Бросился родич Феньи.
Долго в пещере дрался
Греттир с троллем свирепым.
Все же тесак заостренный
Я срубил с рукояти,
Пламень шелома разрезал
Черную грудь Хрюма76.
Там говорилось, что Греттир добыл эти кости из пещеры. А священник, придя наутро в церковь, нашел палочку и мешок и прочел руны.
Греттир же ушел в Песчаные Холмы.
LXVII
При встрече священник подробно расспросил Греттира обо всем, что с ним было. И тот все ему рассказал, прибавив, что священник-то подвел его с веревкой. Священник это признал. Все теперь уверились, что из-за этой нечисти и пропадали люди в долине. С тех пор никакая нежить и нечисть никому в той долине не докучала. Греттир прослыл избавителем всей округи. Священник зарыл останки на погосте. Греттир жил в Песчаных Холмах всю зиму, никому не показываясь. Но Торир из Двора все-таки проведал, что он в Бардовой Долине, и подослал людей убить его. Тогда жители посоветовали ему уйти, и он отправился на запад. И придя в Подмаренничную Долину к Гудмунду Могучему, он попросил у него покровительства. Но тот сказал, что ему никак не пристало пускать к себе Греттира.
— И тебе остается только одно, — сказал Гудмунд: — перебраться туда, где ты можешь не опасаться за свою жизнь.
Греттир сказал, что он не знает такого места. Гудмунд сказал:
— Есть в Мысовом Фьорде остров, он зовется Скала Остров. Это — надежная крепость, потому что без лестницы на него не залезешь. Только доберись до него, а уж там никто, по-моему, не одолеет тебя ни оружием, ни хитростью, если ты будешь хорошо смотреть за лестницей.
— Попытаюсь, — говорит Греттир, — но я стал так бояться темноты, что даже ради спасения жизни не могу жить один.
Гудмунд сказал:
— Может быть, это и так. Но ни на кого, кроме себя, не полагайся. За многими нужно смотреть в оба.
Греттир поблагодарил его за добрый совет. Ушел он из Подмаренничной Долины и не останавливался, покуда не добрался до Скалы. Мать радостно его встретила и Иллуги тоже. Он провел там несколько ночей. Там он узнал об убийстве Торстейна, сына Кугги, случившемся осенью, перед тем, как Греттир пошел в Бардову Долину. Подумал он, что судьба посылает ему удар за ударом. Потом он поехал на юг к Пустоши Каменистых Холмов, надеясь встретиться с Гримом и отомстить за Халльмунда. Но приехав в Долину Северной Реки, он узнал, что Грим уже две или три зимы как уехал, о чем было рассказано. Греттир потому узнал об этом так поздно, что он две зимы скрывался, — и еще третью, когда он был в Торировой Долине, — и не виделся ни с кем, кто мог бы рассказать ему новости. Тогда он повернул к Долинам Широкого Фьорда и стал подстерегать людей, проезжавших по Крутому Склону. Он снова стал запускать руку за добром к мелким хозяевам. Это было в самый разгар лета.
На исходе того же лета Стейнвёр в Песчаных Холмах родила мальчика и назвала его Скегги. Сперва его отцом считали Кьяртана, сына Стейна, священника с Реки Островной Долины. Скегги очень выделялся среди своих братьев силой и ростом. А к пятнадцати годам он стал сильнее всех мужей на севере, и тогда его стали считать сыном Греттира. Люди думали, что он вырастет славным мужем, но он умер семнадцати зим от роду, и про него нет саги.
LXVIII
После убийства Торстейна, сына Кугги, Снорри Годи очень гневался на своего сына Тородда и на Сама, сына Бёрка Толстого. Не рассказывается, чем они провинились, разве что не захотели пойти на какое-то большое дело, на которое посылал их Снорри. Поэтому Снорри прогнал от себя Тородда и не велел ему возвращаться, пока тот не убьет какого-нибудь объявленного вне закона. Ничего другого не оставалось, и Тородд поехал в Долины. Тогда в Широком Жилье, в Долине Сёккольва, жила одна вдова по имени Гейрлауг. Она держала пастуха, объявленного вне закона за нанесение увечья. Он был еще подросток годами. Тородд, сын Снорри, узнал об этом и поехал к Широкому Жилью, и спросил, где пастух. Хозяйка сказала, что он со стадом:
— А на что он тебе?
— Хочу я лишить его жизни, — говорит Тородд, — ведь он объявлен вне закона.
Она отвечает:
— Невелика слава подобному герою, как ты, убивать этакого заморыша. Я покажу тебе, где можно совершить больший подвиг, если уж тебе не терпится испытать себя.
— Где же это? — говорит тот. Она отвечает:
— Здесь в горах живет Греттир, сын Асмунда. Вот с ним и сражайся, это тебе больше подходит.
