Под защитой обета.
Провозглашаю мир
От нашего имени
И от имени родичей,
Сотоварищей и сотрапезников,
Жен и мужей,
Рабынь и рабов,
Взрослых и отроков.
Если же кто этот мир нарушит
И обет преступит,
Да будет он отвержен
И изгнан Богом
И всем честным народом,
И не найти ему места
Ни в царстве небесном среди праведников,
Ни среди людей,
И будет он отринут повсюду, где
Преступников гонят,
Крещеный люд
Молится в церкви,
Языческий люд
Почитает капища,
Горит огонь,
Родит земля,
Младенец мать кличет
И мать сына нянчит,
Огни разводят,
Плывут корабли,
Блестят щиты
И светит солнце,
Снег лежит,
Финн бежит на лыжах,
Растет сосна,
Сокол летает день-деньской
И крылья ему вешний ветер держит,
Небо круглится,
Селятся люди,
Ветер гонит
Все воды к морю,
И люди хлеб сеют.
Пусть он бежит
Христиан и язычников,
Церквей и капищ,
Дола и дома,
Всякого крова,
Кроме адского.
Будем в этом единодушны,
Друг с другом в добром согласье,
Где б нам ни встретиться —
На горе иль у моря,
На ладье иль на лыжах,
На земле иль во льдах,
Пешим иль конным,
С другом ли встретимся на дороге
Иль с родичем в ровном поле.
Будем во всем друг с другом согласны,
Как сын с отцом
Иль отец с сыном.
Соединим же теперь руки и не нарушим мира и слова, данного здесь по обету этому перед Богом, перед добрыми людьми и перед всеми, кто слова мои слышит и здесь присутствует79.
Тут многие заговорили, что это сказано на славу. Гест сказал:
— Хорошо ты здесь говорил и рассказывал, если вы потом не отступитесь от своих слов. За мной же дело не постоит.
Потом он скинул плащ и почти всю остальную одежду. Тут они посмотрели друг на друга и остолбенели: они узнали Греттира, сына Асмунда, ибо он отличался от других людей и ростом, и силой. Все приумолкли, а Хавр понял, что за глупость он наделал. Разошлись они по двое и стали бранить друг друга, а пуще всего тех, кто ратовал за этот мир. Тогда Греттир сказал:
— Скажите без обиняков, что у вас на уме, не сидеть же мне тут долго раздетому. Вы большим, чем я, рискуете, если нарушите этот мир.
Они ничего не сказали и снова уселись. Сыновья Торда и Халльдор, их зять, стали говорить друг с другом. Одни считали, что мир надо сохранить, а другие были против. Склонились они голова к голове. Греттир сказал вису:
Как это клены копья
Нынче меня не признали!
Видно и впрямь у древа
Сокровища — две личины.
Ишь, языки прикусили,
Хавр и тот не болтает,
Как преступить клятву,
Видно, не знают бедняги80.
Тогда сказал Междуреченский Стейн:
— Это ты, Греттир, так думаешь! Но посмотрим, что решат знатные мужи. Но правду сказать, недюжинная у тебя храбрость. Или ты не видишь, что они уперлись друг в друга лбами?
Тогда Греттир сказал вису:
Будто бараны, сшиблись
Лбами властители брани,
Так и тычут друг в друга
Ратники бородами.
Вижу, в сторонку стали,
Узнав меня, испытатели
Рыбы шлемов. Нарушить
Клятву свою замышляют81.
Тогда сказал Хьяльти, сын Торда:
— Этому не бывать! Мы не нарушим мира, хоть ты и обвел нас вокруг пальца. Я не хочу, чтобы люди потом все время поминали, как мы нарушили мир, нами же установленный и объявленный. Греттир волен ехать с миром туда, куда пожелает, пока не вернется с тинга. Тогда мы свободны от обета, что бы между нами ни было.
Все похвалили его за эти слова и нашли, что он поступил благородно, столько имея против Греттира. Торбьёрн Крючок промолчал. Тогда стали говорить, что пусть все-таки один из Тордов поборется с
