Оливер недоверчиво посмотрел на него.
– Ты хочешь сказать, что заснул на часах?
– Это были темные духи, – настаивал Сенве, поддерживая друга. – Они околдовали его.
– Похоже, его околдовала выпивка, – неодобрительно нахмурился Оливер. – Что ты пил перед дежурством?
– Только молоко с медом, – ответил Бадрани.
– Так я и поверил, что такой здоровый парень пьет молочко на ночь!
– В нашем племени все пьют молоко с рождения, – вмешался Зареб. – Оно делает нас сильными.
– Если вы мне не верите, то посмотрите, я это еще не мыл. – Бадрани вынул из петли скорлупу страусиного яйца, висевшую на груди, и вручил Оливеру. – Сейчас его уже нельзя пить, но вчера вечером оно было свежее.
Оливер взял необычный сосуд и недоверчиво заглянул внутрь. Тонкий запах защекотал его ноздри, когда он разглядывал белую жидкость внутри. Нахмурясь, он поднес скорлупу ближе к носу и снова фыркнул.
– Что там? – спросил Саймон.
Оливер серьезно посмотрел на него.
– Ладаниум.
– Ты уверен?
– Да.
– Что такое ладаниум? – недоуменно свел черные брови Бадрани.
– Средство, чтобы сделать тебя сонным. Кто-то подмешал настойку опия тебе в молоко, чтобы ты заснул, – объяснил Оливер.
– Мед, вероятно, приглушил его горечь, – добавил Саймон. – Вот почему ты ничего не заметил.
– Ты сам наливал молоко, Бадрани? – спросил выбравшийся из воды Ллойд.
– Да, – кивнул Бадрани. – Но пока не пошел на дежурство, я оставил его в своей палатке, чтобы оно было холодным.
– Зайти в твою палатку и добавить несколько капель настойки опия было нетрудно, – размышляла Камелия.
– Значит, это были не злые духи?
– Нет, – заверила его Камелия. – Не злые духи.
На красивом лице Бадрани появилось облегчение.
– Не важно, кто виноват, но у нас большие проблемы, – мрачно заметил Саймон. – Насос сломан, участок все еще затоплен.
– Думаю, проблема даже больше, – добавил Оливер. – Какой-то негодяй болтается в округе и пытается согнать нас отсюда.
– Оливер прав. – Грязный и мокрый Эллиот выбрался из ямы и отдал Саймону горсть винтов и гаек. – Предыдущие насосы, которые арендовала Камелия, тоже ломались, но не так. Кто бы это ни сделал, он был настроен решительно. – Уикем обвел пристальным взглядом кучку рабочих. – Вы видели, как кто-то входил вчера в палатку Бадрани до того, как он заступил на дежурство?
Аборигены, нервно переглянувшись, дружно покачали головами.
– Не верю, что это сделал кто-то из моих рабочих, Эллиот, – возразила Камелия. – Они добрые люди и хорошие работники, которые уважали моего отца. Никто из них такого бы не сделал.
– Они не скрывают, что считают этот участок проклятым, – возразил Эллиот. – И если верят, что Могила королей существует, то явно не хотят, чтобы ты нашла ее. Они рады впустую тратить твое время и вытягивать у тебя деньги, тем временем тайно саботируя работу.
– Когда мы, африканцы, боремся, мы боремся открыто, лорд Уикем. – Голос Зареба был обманчиво спокоен. – Ложь и обман не наш метод.
– Извини, Зареб, но не все аборигены такие, – ответил Эллиот. – Ясно, что это сделали люди, а не злые духи. Кто-то хочет остановить раскопки.
– Среди нас ли этот негодяй или наблюдает за нами со стороны, ясно, что он не успокоится, пока не добьется своего, – рассудил Оливер.
– Поэтому мы должны поймать его, – настаивал Эллиот.
– Я могу увеличить ночную охрану, но ненамного, – сказал Ллойд. – Все работают от зари до зари и слишком устают, чтобы ночью бодрствовать и охранять лагерь.
– Тогда пусть шесть человек по очереди спят днем, а ночью в три смены дежурят, – предложила Камелия. – Если охранять лагерь вдвоем, то один всегда может поднять тревогу, если что-то случится с напарником.
– Хорошая идея. – Эллиот повернулся к Саймону: – Как выдумаете, Кент, вы сможете починить насос? Если да, то я полезу в воду и буду искать остальные части.
Саймон удивленно посмотрел на Эллиота. Он думал, что Уикем обрадуется поломке насоса. Ведь это очередная неудача Камелии и, следовательно, еще один аргумент в пользу отказа от раскопок. Но Эллиот решительно встретил пристальный взгляд Саймона, горя желанием оказать любую помощь. Саймону пришло в голову, что Эллиот просто пытается продемонстрировать Камелии свою поддержку. В конце концов, гораздо легче завоевать ее благосклонность, изображая стремление осуществить ее мечту. А может быть, Эллиот тайно лелеял надежду, что Камелия преуспеет и обнаружит Могилу королей. Несмотря на утверждение, что он больше не верит в ее существование, в глубине души Уикем, возможно, это вполне допускал. Каковы бы ни были причины, вместо того, чтобы посоветовать Камелии отступиться, он пытался помочь.
За это Саймон тут же простил напыщенного болвана.
– Возможно, я сумею починить его. – Он не хотел вселять в Камелию несбыточных надежд. – Узнаю, когда осмотрю насос и выясню, насколько велик ущерб. Но даже если смогу, то на это потребуются недели или даже месяцы, Камелия. Вы должны это понимать.
Камелия кивнула. Недели, месяцы… Все это время ей придется платить рабочим и расходовать оставшиеся деньги. Лорд Кадуэлл неохотно вложил некоторую сумму в ее раскопки. Она даже сумела убедить лондонских кредиторов немного отсрочить платежи, уверяя, что скоро начнет возвращать ссуды. И надеялась с помощью Саймона быстро откачать воду и наконец найти драгоценную Могилу королей.
Поломка насоса была гибельной задержкой.
– Я понимаю. – Камелия как-то сумела изобразить спокойствие, хотя душа разрывалась от безмолвного крика. – Если вы дадите список, Саймон, мы сегодня же отправимся с Заребом в Кимберли, и я закажу все необходимое. А пока будем вычерпывать воду ведрами, как делали раньше.
– Несите сюда все ведра, что есть в лагере, – обратился к собравшимся Ллойд. – Вычерпывая воду, мы найдем пропавшие детали. За работу, время идет!
– Иди переоденься, Камелия, – мягко сказал Эллиот. – А я продолжу искать детали.
– Нет смысла переодеваться, пока не придет время отправляться в Кимберли, Эллиот, – ответила Камелия. – До тех пор я останусь здесь, и буду искать.
Подойдя к краю ямы, она начала нащупывать в грязной воде мелкие детали. Эллиот, вздохнув, пошел вслед за ней.
– У этой девушки храброе сердце, – заметил Оливер, глядя, как Камелия по плечи погрузила руки в воду. – Думаю, и ней есть шотландская кровь.
– У Тиши африканская душа, – сказал ему Зареб. – Именно поэтому я дал ей такое имя. Оно значит «решительная». Я понял это, как только ее увидел.
– Как лорд Стамфорд реагировал на новое имя своей дочери? – поинтересовался Саймон.
– Его сиятельство был счастлив слышать, что, по моему мнению, она обладает такой силой, – ответил Зареб. – Он очень боялся за свою маленькую дочь, когда Камелия впервые приехала в Африку. Она была маленькая, бледная, растерянная, похожая на хрупкий цветок. Он боялся, что она не сможет жить вдали от мира, в котором родилась. И планировал отвезти ее назад, в ту страну, которую она знала, в Англию.
– Тогда почему он этого не сделал? – спросил Оливер.
– Потому что скоро понял, что Африка горит в сердце Тиши. В ее сердце были Африка, отец и поиск Могилы королей. Много лет не было ничего иного. Но сердце может измениться, – серьезно рассуждал
