Очень было нас много, когда мы мёд пили, нынче нас меньше, когда нужда более. Человека не вижу в войске своём, даже пусть попрошу, заплачу пусть кольцами, чтобы вперёд поскакал, чтобы щит понёс, чтобы гуннов сыскал он воинство. Гицур Старый сказал:
Не потребую я у тебя ни эйрира, ни дорогого звенящего золота; всё же я поскачу и щит понесу, гуннов народу посох войны вручу. Существовал закон конунга Хейдрека, что если в стране было войско, а конунг этой страны отметит ветками орешника поле и назначит место сражения, то викинги не должны были воевать до того, как пройдёт эта битва. Гицур надел хорошие доспехи и вскочил на своего коня, словно был молод. Он сказал конунгу:
Куда мне гуннов на битву позвать? Ангантюр сказал:
К Дюльгье зови и на Дунхейд, и ко всем горам Яссара; там часто готы сраженье вели и блестящих побед добивались, славные. Тут Гицур ускакал прочь и ехал, пока не добрался до войска гуннов. Он подъехал не ближе, чем мог с ними говорить. Тогда он крикнул громким голосом и сказал:
В панике ваши полки, обречён ваш вождь, высятся ваши стяги, зол на вас Один. И ещё:
К Дюльгье зову вас, зову на Дунхейд на битву под горами Яссара; тела ваши лягут на каждой отаве, направь, Один, копья, как я накажу. Услышав слова Гицура, Хлёд сказал:
Схватите Гицура Грютингалиди, слугу Ангантюра, из Археймара! Конунг Хумли сказал:
Не будем мы посланцев губить, тех, кто один путешествует. Гицур сказал:
— Не испугают нас ни гунны, ни ваши рогатые луки.
