всей этой подлой планете не нашли причины возражать против этих акций. Никто не упомянул «невиновен, пока вина не доказана». Никто не требовал, чтобы саудовцы проявляли сдержанность. Никто не обвинил их в убийстве. Никто вообще и ухом не повел.
Наверно и мне не стоит поднимать напрасный шум по поводу нескольких мертвых арабов. В конце концов, мы знаем, что они не были противниками ваххабизма. Они не собирались участвовать в джихаде на нашей стороне. Они не требовали, чтобы песчано-нефтяное королевство встало на путь демократических реформ, хотя какая нам разница наслаждаются ли наши заклятые враги демократией или страдают от деспотии? Какую бы цель ни ставили перед собой жертвы саудовского террора, если бы им удалось каким-то чудом прийти к власти, то новая Саудовская Арабия была бы нам ничуть не меньшим и не большим врагом, чем сейчас.
Меня во всей этой истории беспокоят только два обстоятельства.
Первое — это неполная параллель между убийством саудовцев саудовцами и устранением всем известных террористов израильской армией. Почему мир так по-разному реагирует на эти два типа событий? Я полагаю, потому, что мир ненавидит евреев. Вы не согласны? Я буду рада услышать вашу версию.
Второе — это просто последовательность событий. Арабы вздувают цены на нефть. Цены на бензин подскакивают втрое. Налоги на продажу бензина радостно подскакивают втрое одновременно с ценами. Правительство США, под видом международной помощи, делится наваром с арабами. И самое страшное то, что народ при этом, несмотря на беспредельную свободу слова, безмолствует, как в заключительной сцене «Бориса Годунова», хотя и по совершенно другой причине.
Что же касается смертной казни, то в принципе я совсем не против. Нас окружают — в довольно-таки ленинградском смысле — люди, вполне заслуживающие смерти. Например, Хозе Падилла. Например, Джон Линд. (Помните Джона Линда? Вряд ли.) Каждый член ХАМАЗа. Каждый член Хезболлы. Каждый член Фатах. Список можно продолжить. Но можем ли мы ожидать от нашего правительства, что оно предаст смерти врага и поддержит друга? Пока оно делает все совершенно наоборот.
Дорогая Яшико!
Я начал это письмо с описания моих честных и объективных взглядов на насилие, творимое людьми, и его причины. Но, прочитав Вашу статью «О моральном превосходстве над акулами», я понял, что эти взгляды — не для Вас. Неужели два глаза за глаз — наш единственный выбор? Неужели у человеческой души не осталось никакой надежды?
Всего доброго,
Дж.
Насколько я понимаю, в контексте Вашего письма термин «взгляд» употребляется как синоним термина «мнение». Я полагаю, что Вы в состоянии отличить мнение от факта. Это — отнюдь не тривиальное предположение, но я предпочитаю ошибиться, переоценив Ваши способности. Мнение может быть основано на фактах, на предрассудках, на невежестве или, как нередко случается, вообще ни не чем. Как погода, мнение не может быть честным или нечестным. Оно может быть высказано честно, если у человека хватает на это мужества, или нечестно, если этот человек предпочитает кривить душой. Вы предпочли третий вариант — фигу в кармане. Ну, что ж, свобода слова несомненно включает в себя свободу молчания.
О том, насколько Ваше мнение объективно, нам остается только догадываться. Как правило, человек не в состоянии оценить собственную объективность. Поскольку Вы предпочли держать свои взгляды в секрете, ограничившись только сообщением об их наличии, мне остается предположить, что они характеризуются той же предвзятостью, что и взгляды подавляющего большинства людей, включая и меня. Это происходит оттого, что все, что кажется нам универсальной истиной, на самом деле глубоко уходит корнями в нашу отнюдь не универсальную культуру. Строго говоря, универсальные истины существуют только в математике, но Вам следует быть математиком для того, чтобы это понять. И раз Вы решили держать свои взгляды в секрете, то их объективность, так же как и их таинственное качество, которое Вы именуете «честностью», навеки останутся для меня тайной. Что я могу Вам сказать? Жизнь полна тайн, и Ваша — отнюдь не самая манящая из всех. Ничего не поделаешь.
Что заинтересовало меня в Вашем письме, это попытка найти компромисс между местью («два глаза за глаз») и спасением («надежда для человеческой души»). Я никогда не писала ни на одну из этих захватывающих тем, но раз Вы спрашиваете, то я непременно попробую.
Месть, с моей точки зрения, — штука довольно бессмысленная. Она продолжается до тех пор, пока у одной из сторон не останется людей, готовых продолжать до победного конца. Если это происходит не в результате физического уничтожения мстителей, а как проявление доброй воли, то сторона, продемонстрировавшая таким образом моральное превосходство над противником, непременно терпит поражение. Вот как порой бывает несправедлива жизнь.
Нет ничего неожиданного в том, то клиническое течение мести совершенно не зависит от названия, которое дают процессу его участники. Так, например, израильская неадекватная реакция на массовые убийства евреев арабами была названа «эскалацией цикла насилия», «непропорциональным ответом», «обращением евреев с “палестинцами” так, как немцы обращались с евреями», а также множеством других абсурдных терминов. Как бы Вы это ни называли, суть его от этого не меняется: за каждого убитого тобой, я убью двух твоих соплеменников. Дважды два, как известно — четыре, после чего идет 8, затем 16, 32, и так далее, и так далее… Пока что эта геометрическая прогрессия вывела Израиль из Газы. Если Вы верите, что, отдав арабам все, что они требуют, Израиль наконец сможет жить в мире, то Вас должно удивлять, почему Израиль еще десятки лет назад не отдал им Газу, Иудею и Самарию. Если же Вы не так наивны, то Вы должны спросить, почему Израиль до сих пор не предпринял шагов, которые действительно могут привести к миру.
Я не знаю, за кого Вы болеете в этом конфликте. Скорее всего, вы — с сотнями миллионов христиан и евреев, считающих, что жизнь на Земле немедленно станет лучше, как только «маленькая говенная страна», как публично отозвался об Израиле один французский дипломат, будет отдана на растерзание толпе кроводажных дикарей. Посмотрите, например, насколько всем стало лучше, когда дикарям отдали Южную Африку.
Но если не смотреть на ближневосточный конфликт как на способ успешно завершить благородное начинание Адольфа Гитера, то окажется, что у Израиля есть только один способ добиться мира: победа над арабами. Победа полная и окончательная, которая навсегда покончит с медленной войной, которую Израиль не в состоянии вести успешно, и навсегда лишит арабов доже теоретической возможности сомневаться в праве Израиля на существование. Это не будет местью за десятилетия безнаказанных убийств. Это не будет наказанием за эти убийства. Это будет победой на врагом, за которой последует настоящий мир.
Но Израиль, сами понимаете, ничего подобного не планирует. Израильтяне озабочены состоянием человеческой души ничуть не меньше, чем Вы. Махатма Ганди настолько ближе нашему сердцу, чем Джордж Буш или Ариед Шарон, что простое упоминание о них в одном предложении кажется нам святотатством.
Почему мы не можем ладить друг с другом? Почему мы не можем быть хоть немножко похожи на Ганди? Или хотя бы на Родни Кинга?
Я читала, что в разгар Второй Мировой войны, когда лондонцам приходилось жить под ежедневными и еженощными бомбежками, Ганди написал Уинстону Черчиллю письмо, в котором рекомендовал безошибочную стратегию победы. Согласно Ганди, англичанам надлежало сдать свою страну немцам без боя. После этого им оставалось мирно (главное — мирно!) ждать, пока немцы не поймут, что они неправы и не устыдятся содеянного. В результате этого неизбежного озарения немцы соберутся и уедут домой в Германию, а англичане останутся праздновать свою победу, которой они достигли, не замарав рук. Потому что, согласитесь, чистая совесть и чистые руки важнее любой победы.
Ганди был отнюдь не уникален в своем толстовстве. Однажды я получил письмо от читателя, который Ганди не упоминал и, я подозреваю, либо никогда о нем не слышал, либо считал его мужем матери Терезы. Этот читатель заверил меня, что если бы страны, оккупированные Гитлером, не сопротивлялись оккупации, то Вторая Мировая война не состоялась бы. Это — замечательный рецепт достижения мира. Перестаньте
