Прошло не больше двадцати минут, как пулемет был исправлен и собран.
– А ну, братцы, кто желает испытать?
– Дайте-ка мне, – сказал бравый сосед Василия по вагону, которого все звали Гришкой.
Он присел у пулемета и дал короткую очередь.
– Идет, ребята! – закричал он. – Вот что значит туляки-казяки!..[5]
Услышав стрельбу, офицер вернулся и подошел к Дегтяреву.
– Починил?
– Так точно, ваше благородие!
– Молодец. Как фамилия?
Василий вытянулся и отрапортовал:
– Дегтярев Василий Алексеев…
После учения офицер доложил о случившемся начальству, и смышленого солдата перевели в оружейную мастерскую.
Оружейная мастерская при офицерской школе поразила Дегтярева чистотой, опрятностью, обилием света. После прокопченных и грязных заводских помещений она показалась ему храмом. Это первое и неожиданное впечатление вызвало в нем растерянность, смущение. Перешагнув порог, Василий остановился в нерешительности и стал осматриваться.
У станков и верстаков работали солдаты. Это показалось ему странным и необычным, но в то же время несколько успокоило. «Свои», – подумал он и направился к столику, за которым сидел человек в штатском, с бритой головой.
Тот, заметив Дегтярева, закричал:
– Гуляй сюда! Дегтярев будешь? Работать пришел?
Этот бритый коренастый человек со скуластым лицом и бойкими черными глазками оказался мастером. Он был похож на татарина и по виду и по выговору, но почему-то носил русскую фамилию – Елин.
Расспросив Дегтярева о том, где он работал и что умеет делать, Елин хитровато посмотрел на него и подвел к верстаку:
– Вот твоя место, вот твоя инструмент, покажи, что умеешь.
Он отошел от верстака и скоро вернулся с винтовочным затвором.
– Смотри затвор: туда-сюда нажимаешь – работы нет, чинить надо.
Василий взял затвор и стал разбирать.
Мастер постоял, посмотрел и, потирая руки, ушел к своему столу. Он был доволен, что задал новичку трудную задачу. Над этим затвором вчера долго возился опытный мастер, но так и не починил его.
Дегтярев, разобрав затвор, сразу увидел повреждение и быстро сообразил, как его исправить. За многие годы работы на Тульском оружейном заводе Василий так хорошо изучил винтовку Мосина, что едва ли какая-нибудь поломка в ней могла его смутить.
Прошло не больше получаса, как он подошел к Елину и положил ему на стол исправленный затвор.
– Готово, исправил!
Елин прищурился, недоверчиво посмотрел на затвор, потом на Дегтярева, затем снова на затвор. Попробовал на взвод, и затвор щелкнул у него в руках.
– Молодца! – сказал он, поманив пальцем других слесарей, заговорил скороговоркой:
– Смотри, затвор делал… всего полчаса делал… Дегтярев звать, из Тулы приехал. У нас будет…
Слесари осматривали затвор и одобрительно кивали:
– Хорошая работа!
– Чисто сделано!..
– Ну, пошел работать, – сказал Елин, одобрительно хлопнув Василия по плечу. – Испытание сдавал, похвала получал!
С этого дня Василий стал работать слесарем в оружейной мастерской.
Несмотря на чистоту и порядок в помещении мастерской, оборудование ее почти не отличалось от заводского: станки были не новые, инструменты тоже. Но в этой мастерской, что особенно обрадовало Василия, было собрано новейшее автоматическое оружие – пулеметы и пистолеты.
Оружейная мастерская и существовала для того, чтобы чинить и исправлять это оружие, то и дело отказывавшее в стрельбе из-за своего несовершенства.
Василий, прилежно выполнявший поручения начальства, в то же время старался как можно скорее познакомиться с образцами нового оружия.
Мастер Елин, заметив его любознательность, не мешал этому, даже позволял после работы задерживаться в мастерской, а иногда и сам помогал разбирать и собирать некоторые системы.
– Учись, Дегтярев. Научишься – будешь сам пулемет делать.
Об исправлении Василием на полигоне пулемета «максима» узнали в мастерской и ему стали поручать
