ремонтирование этих пулеметов.
Прошло два года. Василий до тонкостей изучил пулемет и мог направить любое повреждение. Его так и звали – «пулеметный мастер».
Но, специализировавшись на ремонте станковых пулеметов, Василий одновременно изучал и пистолеты различных систем, и первые образцы ручных пулеметов.
Как-то осенью, в тоскливый пасмурный день, когда Василий, стоя у верстака, копался в разобранном механизме «максима», послышался чей-то возбужденный голос:
– Робята, новобранцев пригнали, пошли поглядим!
Василий вместе с другими вышел на крыльцо мастерской и стал всматриваться в пеструю толпу новобранцев, выстраивавшихся по плацу поодаль.
Вдруг один из новобранцев, паренек невысокого роста, замахал рукой. Солдаты тоже замахали в ответ. Василию показалось, что новобранец, махая, смотрел на него. Хотелось крикнуть, спросить, что ему надо? Но этого было сделать нельзя.
Вдруг солдат снял фуражку и начал махать ею. Василий глянул и сразу признал в нем своего старого друга Мишу Судакова, стал объяснять жестами, что рад встрече и что вечером придет в казарму…
Новобранцев проверили по списку, сводили в баню, одели в казенное обмундирование и разместили в казарме – широкой, приземистой и гнетущей комнате.
За окном лил дождь. Было тяжело и тоскливо. Михаил, остриженный наголо, сидел на солдатском деревянном топчане и думал о том, что же сулит ему новая, солдатская жизнь?
Вдруг растворилась дверь и перед ним вырос Василий, возмужавший, улыбающийся. Мигом исчезли грустные думы, и Михаил с радостью бросился в объятия друга.
Они проговорили допоздна. Михаил рассказал все новости о Туле, о родных Василия, о его невесте. Было решено, что Василий станет добиваться перевода Михаила Судакова к себе в оружейную команду.
Но хотя Судаков и был хорошим слесарем, добиться этого оказалось не просто.
Лишь месяца через три, когда Михаил прошел положенное строевое обучение, его перевели в оружейную команду. Друзья стали работать в одной мастерской, жить в одной казарме.
Их подразделение называлось еще нестроевым взводом и насчитывало до сорока солдат – слесарей- оружейников.
Жили они в общей казарме, занимали целое отделение – темную и тоскливую комнату.
Правда, в нее приходили только на ночь, спать, день же проводили в оружейной мастерской, где занимались ремонтом различного оружия.
Начальником команды был штабс-капитан Шахов, высокий, плечистый офицер с небольшой русой бородкой, орлиным носом и быстрым взглядом, отчего все лицо его казалось хищным.
Солдаты его побаивались и называли Орлом.
Но, несмотря на внешнюю суровость, он был доброго права и зря солдат не обижал.
К Василию Дегтяреву Орел, как и мастер Елин, относился особенно хорошо, так как Василий безропотно и бесплатно чинил пистолеты его друзьям.
В мастерской помимо ремонта оружия изготовляли прицельные станки для новобранцев. При помощи такого станка новобранец закреплял винтовку в нужном, на его взгляд, положении, а проводивший учение офицер мог проверить, правильно тот прицелился или нет.
По вечерам, в свободное от работы время, дома, в казарме, Василий раскладывал ящик с инструментами и приступал к починке личного оружия офицеров.
Подрабатывая таким путем, он каждый месяц посылал немного денег матери, чтоб поддержать оставшуюся без кормильца семью.
Солдат становится мастером
Ремонтируя различные образцы автоматического оружия, Василий тщательно изучал каждую систему. Иногда небольшие, на его взгляд, переделки и усовершенствования в той или иной системе могли значительно улучшить ее боевые качества. Он пытался об этом говорить Елину, но тот отмахивался:
– Твое какое дело! Пусть думает начальство, у него башка больше.
Было ясно, что и здесь так же невозможно применить свои изобретательские способности, как и на заводе. Начальство смотрело на мастеров как на солдат, призванных нести службу. Как ни хотелось заняться Дегтяреву изобретательской работой, он вынужден был откладывать свои мечты и желания до лучших времен.
Все же работа по ремонту различного оружия была для него хорошей практической школой.
В те годы среди офицерства приобрели распространение привозимые из-за границы автоматические пистолеты. По сравнению с револьвером Нагана это оружие было более скорострельным; каждый из офицеров старался приобрести пистолеты. Охотно покупались пистолеты Браунинга, Борхардта-Люгера (парабеллум) и Маузера.
Но все они часто ломались, отказывали в стрельбе. В оружейной мастерской редкие мастера брались за их ремонт. А зачастую и взявшись не могли исправить повреждений.
Василий же, благодаря исключительному чутью и пониманию оружия, легко разбирался в новых, иногда совершенно незнакомых ему системах и мог исправить любое повреждение.
Его авторитет в деле ремонта различного автоматического оружия рос с каждым днем, укрепляя за ним славу лучшего оружейного мастера.
В начале 1904 года, когда вспыхнула русско-японская война, автоматическое оружие, особенно станковые пулеметы Максима, стало внедряться в армию. Но они часто ломались, и потому потребовалось в
