только посоветоваться с любым из мастеров или конструкторов, но и получить от них любую помощь.
Каждый день к его верстаку подходил Федоров: осматривал готовые части, давал советы…
Однажды Владимир Григорьевич пришел и, прежде чем начать разговор о пулемете, строго сказал:
– Василий Алексеевич, на вас поступила жалоба.
– От кого это? – удивился Дегтярев.
– От вашей собственной жены, – рассмеялся Федоров, – говорит, от дому отбились, даже обедать не приходите…
– Это верно, Владимир Григорьевич, как возьмусь с утра за работу, так и не могу бросить. Все на обед идут, а я не могу оторваться. Пошел бы, конечно, кабы поближе… Время жалко.
– Так как же быть прикажете?
– Уж уладил, договорился с женой, чтоб обед сюда носила.
Но как ни старался Дегтярев, изготовление новой модели с многочисленными испытаниями, доделками и переделками продолжалось около двух лет. Лишь к осени 1926 года новый образец, сияющий стальными боками, был готов к комиссионным испытаниям.
Зато теперь Дегтярев не чувствовал прежней робости. Он был твердо уверен в своем пулемете.
Федоров не раз предупреждал его, чтобы он помнил слова Михаила Васильевича Фрунзе о том, что западные конструкторы не остановятся на моделях периода империалистической войны, они их будут совершенствовать, что между советскими конструкторами и конструкторами Запада непрерывно должен идти негласный поединок за лучшее вооружение своих армий боевой техникой.
Дегтярев ни на минуту не забывал об этом, он делал свой пулемет с учетом последних технических достижений, с учетом того, чтобы он мог вступить в соревнование с новейшими образцами автоматического оружия Европы и Америки и одержать в этом соревновании решительную победу.
Когда работа была близка к завершению, ему захотелось вступить в единоборство с конструкторами Запада уже не тайно, а явно – испытать качество своего изобретения на полигоне.
И скоро такой случай представился.
Второе испытание
Осенью 1926 года было получено предписание из Москвы – представить новую модель пулемета Дегтярева на полигонные испытания.
На этот раз к испытаниям подготовились более тщательно: Федоров, выезжавший в Москву вместе с Дегтяревым, приказал взять с собой наиболее ломкие запасные части: бойки, пружины и ящик с инструментами.
– Я больше вас верю в успех предстоящих испытаний, – сказал он Дегтяреву, – но предусмотрительность никогда не мешает…
Федоров еще до испытаний в Москве дал новой модели высокую оценку и прочил ей большое будущее.
– Необходимо отметить, – говорил он сотрудникам мастерской, спрашивавшим, выдержит ли новая модель испытания, – что в пулемете Дегтярева выполнена совершенно оригинальная конструкция механизма с применением всех новых идей, известных как в литературе, так и в последних образцах автоматического оружия.
В чем же преимущества дегтяревской системы?
– Прежде всего, – говорил Федоров, – малый вес, затем простота устройства и, наконец, хорошая кучность пуль.
Действительно, в отношении малого веса пулемета Дегтяреву удалось установить непревзойденный рекорд: его пулемет с сошками весил всего 8,5 килограмма, то есть был почти на 5 килограммов легче английского «льюиса» и чуть ли не вдвое легче немецкого ручного «максима».
Пулемет поражал простотой устройства и удобством в стрельбе.
Было в пулемете Дегтярева и еще одно, чрезвычайно важное достоинство, о котором знали все сотрудники мастерской: он при малом весе обладал удивительной прочностью механизма.
На заводских испытаниях пулемет без единой поломки отбил 10 тысяч выстрелов.
Однако как только Федоров и Дегтярев приехали в Москву, им объявили: новому образцу предстоит соревнование с серьезными «противниками».
На полигоне стояли готовый к испытаниям новый пулемет конструктора Токарева и последняя модель немецкого пулемета системы Драйзе, который должен был испытываться для сравнения.
Как и в прошлые испытания, Дегтяреву указали отведенное для него место в одной линии с другими образцами, и он стал готовиться к «бою».
На этот раз Василий Алексеевич чувствовал себя совсем иначе. Он разговаривал с Федоровым, шутил со стрелками и, казалось, был полон уверенности в победе.
– А как же вы насчет «драйзе»? – спросил Федоров. – Ведь это не старый «максим».
– Побью! – решительно заявил Дегтярев и лег к пулемету.
Федоров никогда не видел в Дегтяреве такой решительности, это ему понравилось.
Члены комиссии осмотрели все пулеметы и приказали приготовиться к стрельбе.
Стрельба началась по команде из всех пулеметов одновременно и велась с маленькими перерывами для перезарядки и смены мишеней. Это был первый этап испытаний на кучность и рассеивание пуль. Он принес Дегтяреву большую радость. Его пулемет показал наибольшую кучность стрельбы.
