некоторое время – возможно, удивилась, что я ее разыскиваю, – но я-то знаю, что она в конце концов клюнет. Любопытство – страшная сила.
Когда наконец она ответила и наши миры столкнулись, я отметила про себя, что она не в своем обычном месте. Как ни странно, она находилась в зоопарке. Она и Бриджит прихватила. Это не входило в мои планы, я надеялась поговорить с ней наедине, потому что когда Слаун и Бриджит вместе, они вдвое злее и вдвое глупее.
– Чего тебе? – рявкнула Слаун.
– Я просто хотела сказать, что сочувствую тебе после того несчастного случая, – ответила я, показав на ее ногу, хотя здесь ее виртуальная нога была в целости и сохранности. – Мы с тобой не ладим, но я не желаю тебе зла.
Она лишь фыркнула и уставилась на меня.
– Ты и должна сожалеть, потому что я упала из-за тебя. Я отвлеклась, увидев твое уродливое лицо. И сейчас я смотрю на тебя, и меня не тошнит только потому, что я принимаю много лекарств.
– Да уж, от этого лекарства еще не придумали, – оскалилась Бриджит, став похожей на гиену, что сидела в клетке у нее за спиной.
Но я не попалась на их крючок.
– Катилась бы ты отсюда, да побыстрее, – произнесла Слаун. – Боюсь, животным уже дурно от вони.
– Пять минут, и я уйду, – прошу я. – Просто послушайте, потому что это очень важно.
– Ты решила сбежать из дома? – попробовала отгадать Бриджит.
– Ты пишешь оперу на тему, насколько ты тупа? – предположила Слаун.
– Я пришла попросить прощения.
Они тотчас заткнулись.
Наша вражда началась давно, мы были еще совсем детьми. Я заметила, что они обе списывали на контрольной по математике. Это было против правил, и я пожаловалась мамам. Мне и в голову не приходило, что я нарушаю какой-то кодекс. Кодекс чести воров или еще какой. Они и раньше не очень меня любили, но после этого случая начали обзывать Пенни-крыса, Пенело Пи-пи и другими гадкими кличками. Одним словом, старались превратить меня в изгоя в собственной семье. Думаю, именно это событие стало поворотным в наших отношениях.
– Очень плохо, что я так поступила, – покаялась я, хоть вовсе так и не считала. – Мне следовало быть скромнее. Поверь, если бы можно было проиграть все заново, с тобой ничего бы не случилось.
– От твоих извинений пользы, что от козла молока, – заявила Слаун.
– Ну ладно, – вмешалась Бриджит. – Что дальше? Ты что, воображаешь, что мы сразу же начнем тебя любить?
– Вы можете никогда не полюбить меня, мы можем не быть друзьями, я все понимаю, это я и хотела сказать. И еще кое-что: у меня к вам предложение.
– Предложение?
– Да, денежное.
Слаун уже была готова сказать что-то оскорбительное, но Бриджит остановила ее, прежде чем та успела произнести очередную гадость. В этот момент Бриджит была похожа на человека, затягивающего цепь на шее злой собаки.
– Продолжай, – произнесла она.
Она всегда была более уравновешенной.
Я высказала им свое предложение. Предложила цену в пять тысяч крупных каждой. Это серьезная сумма, столько денег можно собрать только за несколько месяцев, а то и за несколько лет. Они, конечно, очень удивились, что я расшвыриваюсь такими деньгами, ведь обычно я очень прижимиста.
– Значит, ты хочешь заплатить нам за то, чтобы мы делали вид, что ты нам нравишься? – переспросила Бриджит.
– Верно, потому что если остальные увидят, что вы меня приняли, они сделают то же, – сказала я и, чтобы подсластить пилюлю, добавила: – Ведь именно вы задаете тон.
Думаю, не ошибусь, если скажу, что они растерялись. Слаун, видимо, подумала, что я хочу сыграть с ними какую-то шутку либо не говорю всю правду. Ее подозрительность вполне объяснима, потому что я вовсе не упомянула имя Пандоры, поскольку не хотела раскрывать свои планы насчет владения Внутренним миром. Эта информация жизненно важная. Зачем снабжать их оружием против меня, особенно если они не примут предложение?
Все равно ей пришлось прервать переговоры еще до того, как мы перешли к деталям. Мамы вызывали ее во Внешний мир, поскольку ей приготовили гипс. Я осталась наедине с Бриджит. Сначала мы смотрели друг на друга, потом не смотрели, и обе не знали, что сказать. Думаю, ей стало немножко стыдно, что я готова так много заплатить, чтобы со мной снова общались по-человечески.
Как ни странно, мы заговорили о слонах. Они такие забавные, но при этом такие старые и мудрые, и что бы мы стали делать, если бы встретили слона на самом деле. Я купила пакетик жареных орешков (за пятьдесят маленьких) и принялась кормить слоненка через прутья клетки. Бриджит сказала мне, что во время Второй мировой войны бомба, брошенная союзниками на Берлин, убила единственного слона в их зоопарке.
Потом мы вместе ели орешки и рассуждали о том, что еда во Внутреннем мире намного вкуснее. Просто удивительно, насколько здесь все необыкновенно вкусно, к тому же не нужно убирать посуду. В реальном мире пища варьируется от «совсем неплохо» до «о боже, что это за мерзкая отрава растеклась по моей тарелке». Во Внутреннем мире никому не приходится страдать, можно есть чизбургеры и суши, пока деньги не кончатся, а во Внешнем мире приходится убивать либо корову, либо рыбу, а делать этого никто из нас не
