Я смотрела на облака, потом потеряла сознание. Мои друзья, которые искали меня и, в конце концов, нашли, говорили, что это произошло от потери крови. Но я-то знаю, что моё тело просто пыталось умереть, потому, что выполнило свою задачу и дальше существовать ему было незачем.
- Что, просто развернулись и ушли?
После всего случившегося за последние дни лицо Колотуна выглядело бледным и осунувшимся. И вопрос он задал без удивления, устало.
Я кивнула с закрытыми глазами. При воспоминании о том, как брат уходил от меня, сидящей на асфальте, истекающей кровью и заливающейся слезами отчаяния, в горле встал ком.
Кактус хмурился и кусал губы. Шухлый сидел отвернувшись. Залетающий в разбитое окно ветер шевелил страницы разбросанных по полу книг. Наверху заскрипели половицы. Никто не пошевелился.
Друзья принесли меня в эту квартиру примерно час назад, после того, как нашли лежащей на улице без сознания. А я не могла посмотреть им в глаза. Меня нужно было бросить, оставить умирать на том самом месте, где я встретилась с Юркой, тем самым поставив точку в нашем путешествии. Не бросили, не оставили. Привели в себя, перевязали ногу, заставили выпить лекарства и поесть, нашли спокойную квартиру для ночёвки, сходили за моими вещами... И ни слова не сказали о Дымке. Но я каждую секунду помнила о том, что он лежит на асфальте всего в нескольких домах отсюда. Один-одинёшенек, обманутый судьбой мальчишка, не успевший узнать ни вкуса победы, ни вкуса любви…
Конечно, я рассказала друзьям обо всём, что случилось после того, как я отстала от них. Рассказала, размазывая по щекам слёзы горечи и стыда. Это я всё затеяла, притащила их сюда, погубила Весёлого и Дымка, а ради чего? Ради того чтобы мой брат ставший смертельным врагом сталкеров, чуть не убил нас всех.
- Скверно, - заключил Колотун, - Скверная история. И много в ней странного.
- Почему они не убили Славку? – Спросил в пространство Кактус.
- Как это почему? – изумился Шухлый. – Она сестра одного из них, вот и не убили.
Кактус фыркнул.
- Да им что сестра, что жена, что мать… Они ведь не люди уже. Зомби хреновы.
Я дёрнулась.
- Нет! У них глаза живые. У Юрки… он узнал меня.
- Ага, и очень обрадовался, - друг махнул рукой, - Слав, я понимаю, тебе хочется верить в хорошее, но это дохлый номер. Никто из тех, кто попал к «Монолиту», не возвращался. Ты для Хмеля больше не существуешь. Да и не Хмель он больше.
Я перевела на Колотуна жалобный взгляд. Но он кивнул.
- Кактус прав. Твой брат мёртв, как ты и думала вначале.
Я затрясла головой.
- Нет, я никогда не верила, что он умер!
Посмотрев мне в глаза, Кактус сказал прямо и жёстко:
- Лучше бы умер. Тогда ничего этого не случилось бы.
И это были единственные слова упрёка, услышанные мной от друзей.
Той ночью, ослабевшая и напичканная лекарствами, я долго лежала, глядя в темноту, и изо всех сил боролась с подступающим сном. Я боялась, что увижу Дымка, как увидела Флориста в первую ночь после его смерти. Дымок спросит, зачем я его убила и мне ничего не останется, кроме как ответить правду.
В конце концов, сон всё-таки одолел меня, я забылась до утра, но никаких снов не видела. А проснулась от боли. Открыла глаза. Колотун осторожно пытался стянуть с меня штаны, квартиру заливал солнечный свет. Увидев, что я подняла голову, старшой сказал:
- Не хотел тебя будить. А повязку надо менять почаще. Как себя чувствуешь?
- Спасибо, нормально.
Это была ложь. Так плохо, как сейчас я себя не чувствовала никогда в жизни. Болела простреленная нога, уже привычно ныла рука, кружилась голова и всё тело налилось ватной тяжестью. А ещё было очень холодно. Стараясь не показать этого, я помогла Колотуну освободить себя от штанов и зашарила глазами по комнате. Кактус стоял у дверей с винтовкой в одной руке и автоматом в другой. Шухлого не было. Мне стало страшно - вдруг показалось, что друзья собираются уйти, оставив меня в пустой квартире пустого дома.
- Вы куда? Где Шухлый?
- Сейчас придёт, - ответил Колотун, - И останется с тобой. А мы похороним Дымка.
Вчерашний день со всеми его событиями приблизился вплотную, и я пожалела, что проснулась. Нужно было что-то сказать в ответ на слова Колотуна. Но я понятия не имела, что именно. «Мне жаль, что я его убила»? Глупо и беспомощно. «Будьте осторожны»? Они это умеют лучше меня.
В комнату, застёгивая ремень, вошёл Шухлый, тем самым разрядив неловкую паузу. Скользнул по мне глазами.
- О, Владька одыбалась. Этак повеселее будет.
Пока Колотун делал перевязку, я не поднимала век. И не потому, что стеснялась находиться в мужской компании без штанов (кому нужны мои тощие поцарапанные ходули?), а чтобы не смотреть в глаза друзьям, продолжавшим заботиться обо мне не смотря ни на что. И лишь, когда старшой поднялся на ноги, укрыв меня курткой - я села, продолжая дрожать от холода.
- Позавтракайте пока, - сказал мне и Шухлому Колотун, принимая у Кактуса автомат, - Мы постараемся недолго.
- Не беспокойся, командир. - Беспечно ответил Шухлый. Он выглядел веселее и свежее остальных, улыбался. Да и с чего ему переживать? Дымка он даже не знал.
Но когда Колотун и Кактус покинули квартиру, улыбка исчезла с лица бандита. Не глядя на меня, он прошёл к окну и стоял там, провожая глазами моих друзей.
А потом начал собирать рюкзак.
Я удивлённо и настороженно наблюдала за этим, но прямо спросить какого чёрта он делает, почему- то не могла. И лишь когда Шухлый принялся вытаскивать патроны из моего 'калаша' и распихивать по карманам, ко мне пришло грустное понимание.
- Уходишь. - Это был не вопрос.
- Ухожу. - Кивнул Шухлый, не глядя на меня.
- Как ты один? И идти тебе некуда.
- Придумаю что-нибудь, - он закинул рюкзак на плечи, - Так хоть какие-то шансы. А с вами хана.
Я испытала что-то вроде интереса.
- Раньше ты другое говорил. Почему с нами теперь хана стала?
Шухлый уже шагал к двери, но после моего вопроса остановился и оглянулся со странным выражением на лице.
- Ты действительно хочешь знать?
Я кивнула. Шухлый повернулся.
- Помнишь наш разговор, после того, как мы убежали от краснопёрых и шли по Холмам?
Я кивнула снова.
- Я тогда говорил, что жертвуют собой ради других лишь слабые люди. Твои друзья слабые. Они не уйдут без тебя. Значит, вы втроём останетесь здесь навсегда. Но я сильный. Поэтому ухожу и может, буду жить.
Его слова доносились до меня, как сквозь вату. Я не понимала смысла сказанного.
- Шухлый, но можно уйти всем вместе. Подожди ребят. Как только мне станет получше - уйдём.
Он посмотрел на меня не то с жалостью, не то с презрением.
- Сталкерок, ты ещё не поняла? Тебе не станет лучше. У тебя прострелена нога, заражение крови и начинается лихорадка. Сама идти ты не сможешь Необходимых лекарств здесь нет. Чистой воды для промывания ран набрать негде. Да и еда у вас скоро кончится. - И непривычно мягким, почти ласковым голосом, Шухлый добавил, - Владька, ты умрёшь.
Как ни странно, его слова не пробудили во мне никаких эмоций. Но поверила я сразу. Чувствуя себя
