отобрали людей?
— Да, милорд.
— Хорошо. Делать вам обоим предстоит одно дело, и делать вы его будете вместе. Джером назначается старшим. Крейс, слушаться его, как меня самого! Сколько я вам дам денег, останется между нами, и отчета я с вас за их расходование спрашивать не буду, если вы сделаете то, что мне нужно. Как вы это сделаете, я тоже не хочу знать — мне нужен результат.
Джером и Крейс переглянулись и придвинулись ближе.
— Слушаем, милорд, — сказал Джером.
— Сделать же вы должны следующее…
ГЛАВА 17
Последний вечер перед отъездом в столицу Володя провел в доме Осторна. Аливия вытащила его на улицу, где в саду за домом развела костер. Положила голову мальчику на колени.
— Помнишь, мы так сидели на острове у костра? Ты мне сказки рассказывал… пел… А спой еще.
— Кнопка, какое «спой»? Мне завтра с утра ехать… да и гитары нет…
— Я щас! — Девочка вскочила и умчалась в дом.
Появилась она минут через пять с гитарой. За ней не очень уверенно шел Руперт.
— Он сам за мной увязался, — сказала девочка по-русски.
В последнее время в общении с Володей она все чаще и чаще предпочитала говорить именно по- русски. Пока еще не очень хорошо, но с каждым днем у нее получалось все лучше и лучше. Сам Володя был ей за это очень благодарен — он даже не подозревал, насколько ему будет не хватать вдали от дома родной речи. Если бы не девочка, он и не знал бы, что делать. Разве что Джерома или Винкора учить.
Руперт расположился чуть в сторонке, явно не зная, стоит ли ему остаться или уйти. Судя по всему, заявление, что «он сам за мной увязался», не совсем соответствовало действительности — силком потащила, дабы «приобщить и похвастать».
Володя усмехнулся, но ничего говорить не стал, просто нарезал хлеб, мясо, насадил все это на палочки и воткнул в землю поближе к костру. Жителям этого мира, живущим очень близко к природе даже в городах, трудно понять романтичность костерка и песен под гитару. На острове Володя частенько разводил костер по необходимости, чтобы сжечь мусор. Когда появилась Аливия, он рассказывал ей о походах в лес, о том, как они сидели у костра и пели песни, пекли картошку, делали шашлыки. Аливия настолько прониклась всем этим, что частенько просила сыграть что-нибудь ей или рассказать именно у костра. Вот и прощальный вечер решила устроить так. Руперту это вряд ли нравилось, но Володе было приятно, хотя и вызывало ностальгию по дому.
Володя устроился поудобнее, перехватил гитару и пробежался по струнам, подкрутил колки.
— Тебе, Кнопка, — мальчик прикрыл глаза и тихонько запел:
Руперт ничего не понял, но видно было, что музыка его впечатлила, зато Аливия вдохновилась целиком и полностью, хотя и уточнила кое-какие непонятные слова.
— Ты ведь ненадолго уезжаешь? Правда?
— Боюсь, что надолго, — вздохнул Володя. — Но ты не расстраивайся. Если все пойдет хорошо, то мы скоро встретимся. Вот разберемся с одним нехорошим герцогом и встретимся.
— Бяка-герцог!
— Вот-вот, — рассмеялся Володя. — Еще какой бяка. А ты чего там сидишь как чужой, Руперт? Давай, угощайся. Эх, сейчас бы шашлычка сделать… Жаль, времени нет, да и мясо не подготовлено.
Мальчик снова взял в руки гитару, но на этот раз заиграл не лирическую, а веселую мелодию. Веселье прервало появление Осторна с Рутерном. Удивленно оглядев компанию, расположившуюся у костра, Рутерн покачал головой и протянул Володе несколько записок. Они, по его мнению, должны были заинтересовать князя.
Володя ознакомился с финансовым положением герцога Торендского и ближайших его сподвижников и удивленно поднял голову:
— Откуда такие сведения?
— Совсем недавно они делали очередной заем, и эти деньги шли через меня. Естественно, я поинтересовался положением тех, кому даю ссуду.
— А ты не боишься потерять свои деньги, если герцог проиграет?
— Не переживайте, милорд, — свое я в любом случае получу. Это был краткосрочный заем, но вскоре им всем понадобятся новые деньги, когда пойдет слух, чтокороль решил разобраться с мятежом и поставил нового герцога.
— Хм… Кажется, понимаю… А ваше занятие — одалживание денег в рост?
— Верно, милорд.
— М-да… Знаете, а у меня на родине очень долго эта профессия находилась под запретом.
— Глупо, — пожал плечами Рутерн. — Деньги нужны всем. Хотя нас не жалуют.
— И я догадываюсь почему. Мало кто любит тех, кто зарабатывает, ничего не делая.
— Милорд не учитывает риски. Герцог в деньгах нуждается, но если я ему одолжу слишком много денег, он просто свернет мне шею, чтобы долг не возвращать.
Интересно. Володя попытался понять, с чего Рутерн настолько с ним откровенен. Ожидает реакции на такое заявление? Прощупывает почву? Пытается определить, каков будущий герцог?
— Может, и так, — осторожно согласился Володя. — Только после такого мало желающих найдется давать новые займы. Хотя у тебя гораздо больше шансов поставить не на того. Тогда и спрашивать будет не с кого.
— Я ставлю на вас, милорд. Мне тоже нужна определенность.
Тортон Володя покидал ранним утром в сопровождении только двенадцати человек охраны, которых выделил ему Конрон. Все его ближайшие друзья и сподвижники оставались тут доделывать то, что еще нужно для подготовки военной кампании против мятежного герцога.
Ехать старались быстро, нигде особо не задерживаясь и не демонстрируя своих титулов и положения, из-за чего на них мало кто обратил внимание. Ну, скачет группа вооруженных людей в сторону столицы, значит, надо — мало ли сейчас по дорогам королевства вооруженных людей разъезжает? Война же. Может, наниматься едут на ратную службу, а может, местный благородный какой со своими вассалами направляется в армию к королю.
В дороге Володя мало разглядывал окрестности, хотя они и проезжали по очень живописным местам. Наверное, через несколько столетий тут могут быть замечательные туристические маршруты. Вот дорога, едет автобус, и экскурсовод говорит: «А сейчас мы едем по той самой дороге, по которой князь Вольдемар Старинов ехал в столицу, чтобы бросить вызов мятежному герцогу, который поставил королевство на грань краха».
Тьфу… Глупость разная в голову лезет. Но ухмылку мальчику скрыть не получилось.
— Родердон! — возвестил тир Турн, который командовал охраной, показывая на открывшийся с холма
