ведь у него столько друзей-кадыровцев. И потом помнишь, как в аяте: если вы боитесь бедности, Аллах обеспечит вас богатством, если пожелает? А у меня, Лёма, просто нет другого шанса стать человеком! Да и у тебя тоже. А жалкой скотиной я быть не хочу. Лучше умереть молодым.
И время пришло. Разговоры за столом с пиалами зеленого чая в теплых ладонях, смыслы аятов Священного Корана, наставления и увещевания, — мальчики понимали, что это не еще не все, это подготовка. Раньше или позже им поручат… что? Их заберут… куда?
Мовлади точно знал только, что не согласится быть смертником. Весь его план тогда бы не имел никакого смысла. И Лёма тоже. Лёма хотел быть праведником, настоящим мусульманином, — но живым. Он не хотел оставить без поддержки своих младших братика и сестренку.
Когда Мансур сообщил, что для них есть задание, мальчики почувствовали волнение и облегчение одновременно: наконец-то. Ведь ожидание страшнее всего, и картинки рисуются в голове: захваты заложников, подрывы стадионов. Задание оказалось проще: предстояло познакомиться с “лесными братьями”, товарищами по
Это было как гора с плеч. Конечно, истинную веру нужно распространять! Ваххабитская литература запрещена, но хотя бы не придется умирать или убивать кого-нибудь.
Это было в воскресенье. Как и договаривались, Мовлади и Лёма пришли к водокачке к десяти утра. У башни их ждал Мансур, в белой “копейке”, которую раньше мальчики у него не видели. Мансур сказал, что книги в багажнике. Мальчики сели на заднее сиденье, и машина тронулась. Они проехали все Шали, свернули на дорогу к Сержень-Юрту, проехали Сержень-Юрт и еще долго ехали дальше, в лесистых горах, мимо бывших пионерских лагерей. Мансур был молчалив. Мовлади задремал. Лёма смотрел в окно автомобиля.
Наконец, “копейка” въехала на лесную просеку и остановилась. Мовлади тут же проснулся.
— Приехали?
— Да, — выходя из машины, отозвался Мансур. — Отсюда пойдете пешком: прямо по просеке. Метров через двести увидите большой валун. Там будет тропинка направо. Свернете по ней и пройдете до первой поляны. На поляне ждите, товарищи придут туда.
— А ты?..
— Я подожду в машине. Передадите литературу и возвращайтесь.
Мовлади хотел спросить, почему Мансур не идет с ними, но постыдился. Не к лицу мужчине показывать, что он не уверен в себе. А вдруг Мансур ответит: мне стыдно водить вас за ручку, как маленьких детей… Вместо этого он спросил неожиданно хриплым голосом:
— Но как мы их узнаем?
— Они сами вас узнают…
Мансур открыл багажник. Кроме рюкзаков с литературой там лежали два комплекта одежды защитного цвета. Мансур велел мальчикам переодеться.
— А это зачем? — спросил Мовлади.
— Чтобы вы были похожи на настоящих бойцов
Мальчики переглянулись. Джинсы, футболки с надписями, модные рубашечки, яркие курточки. Да, в таком прикиде можно разве что на дискотеку в России.
Мансур смягчил голос и добавил:
— И дома не придется объяснять, где вы так запачкались. В лесу грязь после дождей. Вернетесь и переоденетесь в свое.
Неуклюже стянув с себя джинсы, мальчики переоделись и взялись за рюкзаки. Лёма расшнуровал свой и заглянул внутрь. Он думал сделать это незаметно, но перехватил укоряющий взгляд Мансура и тут же зашнуровал рюкзак. Внутри действительно лежали книги. Мовлади тоже заметил, что сделал Лёма, но ничего не сказал.
Когда мальчики уже забросили рюкзаки за спину и поправляли ремни на плечах, что-то зашипело. Мансур достал из кармана рацию и коротко сказал: да, они уже выходят, ждите.
Мальчики пошли по просеке. Лёма оглянулся: Мансур смотрел куда-то в сторону, потом сел в машину и закрыл за собой дверь.
Под ногами ломались влажные опавшие ветки. Лес уже сбрасывал маскировочную “зеленку”, багровел и желтел осенним колером. Шли молча. Только когда за валуном показалась тропа, Лёма сказал вслух:
— Наша дорога.
— Точно. Все, как сказал Мансур… Лёма!
— Что?
— А если бы в рюкзаке были не книги, то что? Что бы мы сделали?
— Не знаю…
— Наверное, все равно бы пошли.
— Наверное…
Мовлади подправил ремни тяжелого рюкзака и зашагал быстрее. Он шел и думал, что бывает такой момент в жизни, когда ты что-то решаешь, а потом уже ничего не можешь изменить. Сворачиваешь на тропу, а дальше — только вперед, что бы там тебя ни ждало. Ты просто не можешь ничего изменить. Все подталкивает тебя к тому, чтобы ты шел вперед по этой тропе.
И где был этот поворот у них двоих? За валуном?
В том-то и дело, что непонятно, где был тот поворот: сейчас у валуна, или утром у водокачки, или месяц назад у Мансура… А может, в прошлом году, когда Адлан в первый раз приехал в школу на машине, а Фатима вылезла с заднего сиденья. Они прошли тогда мимо Лёмы и Мовлади, и Адлан, не подавая руки, небрежно бросил им “привет”… Может, тогда они оба решили, что должны стать настоящими мужчинами, а не презренным бессловесным скотом?..
— Слушай, Лёма, я вот что подумал сейчас, — неуверенно протянул Мовлади. — Может быть так, что когда ты принимаешь решение, ты еще не знаешь, какую дорогу выбрал?
Мальчики прошли еще несколько минут молча по тропе, едва заметной под опавшей листвой.
— Но у нас вроде все хорошо? — спустя какое-то время не совсем впопад отозвался Лёма.
— Все хорошо, — кивнул Мовлади. — Мы просто передадим книги и познакомимся с товарищами по вере.
И тропа привела на поляну, о которой говорил Мансур. Плоскую вытоптанную площадку обрамляли колючие кусты шиповника, посередине была вмятина, — скорее всего, воронка от взорвавшейся мины. Рядом с воронкой лежало поваленное дерево. Издевательством природы оно было оставлено в живых и продолжало существовать в горизонтальном положении. Часть корней, вырванных взрывом и засохших, болтались в воздухе, но некоторые продолжали цепляться за землю. А из ствола поднимались тонкие хилые ветки, — поднимались перпендикулярно стволу, вверх. Летом они были бледно-зелеными, сейчас пожухли.
Мальчики остановились и смотрели на дерево. Они ничего не сказали, но подумали о том, что дерево должно жить стоя и умирать, когда упадет. Мрачно и зловеще выглядит почерневшее, высохшее дерево, которое продолжает стоять и тянет к небу ломкие кости своих омертвелых ветвей. Но дерево, которое зеленеет поверженным, выглядит нелепо, отвратительно.
Мальчики сняли с плеч рюкзаки и сели на поваленный ствол.
Они ждали совсем недолго. Вскоре затрещали кусты, и на поляну вышли несколько человек с лицами, закрытыми черными шерстяными масками, как у грабителей в голливудском кино, в камуфляжной форме без знаков различия, с автоматами наперевес.
Мальчики встали и шагнули к ним.
Они не успели ничего сказать.
Камуфляжные люди одновременно вскинули автоматы и очередями от живота прочертили поляну, срезая пулями нижние ветки деревьев и неестественные горизонтальные отростки поваленного ствола.
Мовлади упал свернувшись, сложившись, как сброшенный с грузовика наполовину пустой мешок с