– Мне очень жаль, но свидание, боюсь, придется отложить до лучших времен.
– Что вы собираетесь предпринять?
– Не знаю, – сказал я. – Сперва надо все обдумать…
– У вас не слишком много времени.
– Знаю. Полагаю, мне остается только подгрести, сесть и дожидаться их.
– Но они могут и не дождаться шерифа, – предупредила Кэти.
– Мне нужно взять кое-что у себя в номере, – покачал я головой. – Во всем этом есть нечто странное.
Воистину странное! Сперва гремучие змеи, а теперь, меньше чем через двадцать часов, труп этого парня. И был ли этот деревенский хулиган убит? И был ли убит вообще кто-нибудь?
– Вам нельзя соваться туда сейчас, – проговорила она. – Вы должны оставаться здесь и дождаться появления шерифа. Потому я и пришла предупредить вас. Если вам необходимо забрать что-то из номера, я могу сделать это за вас.
– Нет, – сказал я.
– В мотеле есть задняя дверь, она выходит в патио, а туда можно попасть с реки. Вы не знаете, она открыта?
– Полагаю, да.
– Я могла бы проскользнуть там и…
– Кэти, я не могу…
– Вам нельзя туда. По крайней мере, сейчас.
– Вы думаете, что могли бы пробраться в номер?
– Уверена, что смогу.
– Большой манильский конверт, – сказал я, – с вашингтонским штемпелем и пачкой листков внутри. Возьмите конверт и уходите. Держитесь подальше от этого дела и не заглядывайте в конверт.
– А что там?
– Ничего преступного, – сказал я. – Ничего незаконного. Просто информация, до которой никто не должен добраться.
– Это важно?
– Думаю, что важно, но не хочу втягивать вас. Это было бы…
– Я уже втянута, – заявила Кэти. – Ведь я предупредила вас, хотя вряд ли это такой уж законопослушный поступок. Но не могла же я позволить им схватить вас. Возвращайтесь на реку и оставайтесь там…
– Кэти, – сказал я. – Я должен сказать вам кое-что, даже если это вас шокирует. Если вы уверены, что хотите попытать счастья с этим конвертом…
– Я сделаю, – пообещала она. – Если вы сами попытаетесь, вас могут заметить. На меня же никто не обратит внимания.
– Хорошо, – сказал я, презирая себя за то, что позволяю ей выполнить эту грязную работу. – Я не просто собираюсь переждать на реке. Я предполагаю удрать – и побыстрее. Не потому, что я кого-то убил, а совсем по другой причине. Честнее всего, наверное, было бы сдаться властям, однако я, к сожалению, обнаруживаю в себе задатки труса. Сдаться я могу всегда – и, может быть, со временем так и сделаю.
Кэти взглянула на меня – с испугом, за который я не взялся бы ее порицать. И, вероятно, с несколько меньшим уважением, чем вначале.
– Если вы собираетесь бежать, – сказала она, – вам лучше отправиться прямо сейчас.
– Еще одно, – проговорил я.
– Да?
– Если вам удастся забрать конверт, не заглядывайте в него. Не читайте.
– Ничего не понимаю.
– А я не понимаю, зачем вы взялись предупреждать меня.
– Я вам уже объяснила. По крайней мере, могли бы сказать спасибо.
– Разумеется, – сказал я.
Она начала взбираться на берег.
– Счастливого пути, – пожелала она. – Конверт ваш я заберу.
10
С наступлением ночи исчезла необходимость пробираться под прикрытием берега – теперь я мог выгрести на стрежень, где течение должно было мне помочь. Вниз по течению располагались два города, но оба лежали на противоположном берегу, отделенные от реки широкой полосой болотистой низины; над водой я мог видеть их огни.
Я беспокоился за Кэти. У меня не было ни малейшего права пользоваться ее помощью, и, позволив ей впутаться в эту очень грязную историю, я теперь чувствовал себя изрядным подлецом. Но она пришла предупредить меня, сделалась моей союзницей – и единственным человеком, оказавшимся под рукой.
