Шумский выбежал в переднюю, набросил шинель, и, сев в дрожки, через несколько минут стрелой подкатил к подъезду своей квартиры.
«Ну что, если узнал, – думал он, входя к себе. – Что будет, если узнал? Как я сразу не догадался схватиться за платок. Ах дьявол! Мало у него офицеров, чтобы мне при нем должность лакейскую исправлять. Чудесники, дуболомы, черти!»
Войдя к себе, Шумский крикнул Копчика и быстро, нервно побросал с себя на пол все платье и надел штатское. Через минут пять он уже ехал на извозчике, погоняя и обещая на чай, по направлению к Васильевскому Острову.
Через полчаса живописец Шумский сидел в столовой в ожидании выехавшего из дома барона. Антип сказал ему, что барон отправился во дворец к царю.
Шумский вынул пятирублевую бумажку, сунул Антипу в кулак и выговорил:
– Голубчик мой, окажи мне великую милость. Приказал мне барон быть сегодня спозаранку, а я запоздал. Скажи ты ему, как приедет, что как, мол, вы из дверей, а г. Андреев в двери.
– Да они вас нынче не ждали, – заметил Антип.
– Ждал, тебе говорю. Уж я знаю, что ждал, приказал быть. Я тебе еще дам завтра.
– Зачем, помилуйте.
– Еще дам, только как приедет барон, спросит или не спросит, ты свое: господин, мол, Андреев. Да ты слушай! Господин Андреев, как вы с подъезда, он на подъезд. И вот с тех пор здесь сидит, ждет. Понял ли ты?
– Чего же тут не понять.
– Ну вот, пожалуйста.
И Шумский тревожно, взволнованно снова два раза повторил то же самое:
– Спросит ли, не спросит, ты ему свое!
– Слушаю-с, слушаю-с. И чего вы растревожились, – говорил удивленный Антип.
Шумский был настолько взволнован, что даже не подумал спросить о баронессе, или о Пашуте.
Когда он собрался снова позвать из буфета кого-нибудь из людей, чтобы узнать, здорова ли Пашута и дома ли баронесса, у подъезда раздался топот и гром экипажа. Человек отпер парадную дверь.
Шумский прислушался к дверям передней.
– Здесь? – послышался голос барона.
– Здесь.
– Андреев?
– Точно так-с.
– Не знаю, не звал.
Барон вошел в залу, Шумский поклонился и внутренне озлился на себя, потому что чувствовал, что вопреки его воле и усилиям, легкий румянец выступает на его щеках.
«Собой не владеешь, где тебе другими командовать», – вертелось у него в голове.
– Вы приказали явиться, – вымолвил он и старался стоять, наклонив голову, чтобы хоть немного скрыть от барона черты лица.
Барон, забывший по дороге о том, что какой-то флигель-адъютант там, во дворце, чем-то удивил его, теперь снова вспомнил. Он пристально и молча вглядывался в лицо Шумского и, наконец, вымолвил:
– Удивительно! Inimaginable![24] Знаете ли, mon cher monsieur[25] Андреев, что вы удивительно похожи на ординарца или докладчика у господина графа Аракчеева. Я сейчас к нему являлся и имел беседу. Не будь вы здесь, побожился бы, что это вы сами. Брата у вас нет?
– Точно так-с, – поспешил выговорить Шумский, – у меня есть двоюродный брат, но замечательно похожий на меня. Совершенно родной брат! Совершенно близнец! Он военный, при графе состоит. Это он по всей вероятности и был.
– Ну вот. Une ressemblance extraordinaire.[26] Вы напрасно пожаловали сегодня, я вас не ожидал. Дела никакого нет, можете отправляться.
Шумский уже довольный, почти счастливый, двинулся.
– Un moment,[27] г. Андреев. Ваше жалованье?
– Успеется, барон, успеется.
– Странно! Как хотите.
Через минуту Шумский был уж на подъезде, весело улыбался и бормотал вслух:
– Как все просто обошлось, даже глупо. Слава тебе Господи! От осла отбоярился, теперь только как с медведем справиться. Скажу, пол-лоханки крови вышло. Что же, мне было – весь дворец перепачкать.
И Шумский, снова наняв извозчика, двинулся домой. Он был так доволен и счастлив, что избегнул удачно рокового события, что начал что-то напевать. Затем, треснув извозчика по плечу, он обещал ему рубль целковый и стал расспрашивать, как его зовут, из какой он губернии и сколько ему лет.
Поворачивая из улицы на набережную Невы, Шумский заметил на тротуаре девчонку лет тринадцати, грязно одетую, почти обтрепанную, худую, с бледным лицом. Она сидела на тумбе, подтянула к себе босую ногу и, – держа в руках большой палец ноги, внимательно разглядывала его. Около нее лежал на панели
