уитото, сапаро и куна. Интересно, что Луна у них является длинноносым братом, который в стиле истинного матриархата сует нос в будуар своей сестры, чтобы выявить ее поклонника, и получает за свою заботу чашку сока хенипы (приготовленного из плода тропического дерева). То, что Луна является мужчиной, не имеет ни малейшего значения; важно то, что «лунные» системы родства исчисляются по женской линии, со всеми присущими им проблемами, вытекающими из брачных отношений родных по матери братьев и сестер.
Смысл как кечуанского слова, обозначающего мужа, так и майяского представления, по данному вопросу по эмоциональному уровню и значению в точности соответствует английскому слову, архитектурные корни которого дословно означают «готовый дом».
Согласно Колате, земляные работы вокруг Титикаки «по экологическим соображениям» могли производиться не намного раньше 500 года до н. э., самое большее — около 600 года до н. э.
В этот момент меня осенило, что прежде я никогда не рассматривал положение луны во время событий июньского солнцестояния накануне 650 года н. э. Тогда я обратился к таблицам Тюкермана (рисунки 5.3), которые, как можно заметить, поясняют, что той ночью было полнолуние и луна находилась на 271 градусе, то есть на расстоянии земли от солнца, равному примерно 180 градусам. Но это, увы, — лишь то, что известно как эпизодическое доказательство, и, хотя оно еще больше убедило меня в том, что мифы о Ламе/потопе зафиксировали настолько редкое сочетание небесных событий, что оно составило одно из важнейших событий в андской «священной истории», это полное смысла совпадение в качестве доказательства не имело никакого реального значения.
Догон — народ-племя Мали.
В других мифах, рассказываемых народами с пастушеским прошлым, имеются упоминания мест их возникновения, их пакарин. Как мы уже видели, понятие уак и пакарин есть неотъемлемая деталь мифа о мироздании в районе Титикаки, указывающую на то, Что пастухи когда-то приняли учение Виракочи. Уаки, являвшиеся двуполыми, позволяли вести родословную по обеим линиям, что опять-таки говорит о том, что пастухи, признавшие — посредством обращения к пака-рине — духовное учение района Титикаки, могли принять систему двойной родословной, наряду с крупными земледельческими свершениями. Это действительно сложный аргумент, потому что позднее такие же пастухи — яуйо и уанка — совершенно очевидно прослеживали свою родословную только по мужской линии. Тем не менее, в случае с яуйо ясно, что их мифологический мужской первопредок «начал существовать» около 850 года, в период упадка государства Уари. Так что возможно, хотя и нет никаких способов доказать тот или другой случай, что в действительности все пастухи Анд одно время принимали систему двойного родства, а позже вернулись к родству по мужской линии как к средству выдвижения претензий на землю. Логика, лежащая в основе этих идей, подробно исследуется в главе 8.
Как и в описании Арриаги, второе определение слова илья проясняет атавистическую силу грозового камня: «Каким бы древним он ни был и сколько бы лет ни хранился».
Как уже отмечалось, льямак ньяуин, или альфа и бета Кентавра, являются «глазами Ламы». Мотив алмазной формы, повторяемый в большинстве андских узоров, является «солнечным глазом» — интип ньяуин.
В этом отношении интересно обратить внимание на работу Рэя Уайта в Мачу-Пикчу. Уайт обнаружил вырезанные на камне фундамента Интиуатаны наброски четырех созвездий, правивших четырьмя суйу, или четвертями, империи. Затем он сумел найти три из четырех опознавательных камней с вырезанными на них теми же созвездиями и предложить способ отыскать недостающую в Мачу-Пикчу ушню, которая должна находиться на пересечении линий от (четырех) опознавательных камней. Отношение этой работы к понятию «глаза неба» состоит в том, что изображенные созвездия — Южный Крест, Летний Треугольник, Плеяды й Глаза Ламы — выглядели так, будто они проецировались на камень сверху или «из-за звезд». Иными словами, ракурс этих изображений предполагает наличие некоего объекта «за» звездами, смотрящего на наш мир сквозь звезды небесной сферы, или ojos imaimana («глаза всего рода»), говоря словами из диаграммы Пачакути Ямки.
Примеры такого «взгляда с другой стороны» в Старом Свете смотри у Элиада, где, например, мы узнаем, что у тюрко-татар небо — это шатер, где «Млечный Путь — это «шов», а звезды — «отверстия» для света. Согласно представлениям якутов, звезды — это «окна мира».
Другая параллель относится к греху сладострастия в обоих регионах: «Пополь-Вух» идентифицирует
