– Ты изменилась. Действительно изменилась. Твой шурин сказал, что ты там упорно работала, ухаживая за всеми после того, как твоя сестра потеряла ребенка.
Мэг мимолетно улыбнулась и протянула руку за последним пряником.
– Да. Можно сказать и так. Но мне это нравилось.
– Могу себе представить. Где-то среди других нот ты потеряла свое форте. Тебе нравится заботиться о людях, верно?
Улыбка Мэг сделалась шире. Он и не догадывался, как приблизился к правде.
– Эти пряники просто восхитительны. Большое тебе спасибо, Чарльз.
– Это тоже новость. Я ни разу не видел, чтобы ты так ела. Здесь лежали четыре пряника. По два каждому. Заметь, я не съел ни одного!
Мэг разразилась смехом, отломила половину от последнего пряника и протянула его Чарльзу.
– Извини, Чарльз. Правда, тебе же на пользу.
– С какой стати все так волнуются о моем весе? Я же не волнуюсь!
– Что ж, в таком случае все в порядке. Чарльз сделал вид, что изумлен до крайности.
– А вот и другая перемена! Ты была среди тех, кто третировал меня в прошлом. Употребляла слова, которых не понимала: например, холестерин и цирроз! Выкладывай, что с тобой приключилось.
Мэг не собиралась делиться своими новостями ни с одной живой душой. Но все равно когда-нибудь Чарльз обо всем узнает, так почему бы не сейчас?
Она сказала совершенно спокойно:
– Я беременна. Может такое произойти?
Он остолбенел. Если прежде он удивлялся, то теперь все было иначе: он застыл, не желая никак реагировать на известие.
Мэг улыбнулась.
– Все в порядке, Чарльз. Действительно. У меня все абсолютно хорошо. Дело в том… что несколько позже мне, вероятно, придется уехать на некоторое время, и я хочу, чтобы ты знал почему.
Он вздохнул лишь один раз. Все, что смог сказать, свелось к восклицанию:
– Господи Всемогущий! Мэг предложила:
– Выпей еще кофе. А если тебе необходимо, то в шкафу есть бренди.
Чарльз мгновенно встал и взял бутылку с бренди, добавив в кофе изрядную порцию. Мэг произнесла:
– В действительности меня тревожит то, что ты пьешь, Чарльз. И я знаю совершенно точно, что означает термин цирроз. А также холестерин.
– О Господи! – ответил он и затем добавил: – Ты собираешься еще что-нибудь добавить?
– А что ты хочешь знать?
– Не уверен. Знаю, что ты всегда была неравнодушна к Питеру Сноу…
– Откуда ты это знаешь?
Это замечание вывело ее из состояния спокойствия.
– Ну, множество признаков. Я же знаю тебя очень хорошо, Мэг. Десять лет, не так ли?
Она не отрываясь смотрела на него, затем кивнула:
– Верно. Что ж, в таком случае ты знаешь абсолютно все.
Чарльз ответил ей столь же неотрывным взглядом.
– А он знает?
– Об этом не знает никто, кроме моего адвоката и тебя.
– Твоего адвоката?
– Я сделала остановку в Плимуте, чтобы изменить завещание.
– Господи всемогущий! – вновь проговорил он, на этот раз более эмоционально. – Ты действительно изменилась. Однако… Я понимаю почему.
Чарльз глубоко вздохнул и откинулся на спинку кресла, удерживая кофе в своих мясистых руках.
– Что ж, не знаю, что и сказать. Благодарю Бога, что ты в порядке. В печати была информация, пока ты отсутствовала. Тело какого-то лунатика-насильника было выброшено на берег в Корнуолле. Может быть, не совсем кстати, но почему-то пришло в голову…
– Он изнасиловал мою сестру.
Чарльз вновь не отрываясь посмотрел на нее.
– Боже мой!
В маленькой комнатке воцарилась странная товарищеская атмосфера. Мимо прошел поезд, сотрясая их обоих.