в день она отправлялась вместе с ними купаться; она восторгалась малышкой Эми и радовалась ее постепенному росту. Но она уже больше не занималась готовкой, когда Мэг принималась за уборку; и она уже больше не сидела на стареньком кресле на плато над морем во время послеобеденного сна Эми. Вместо этого она задавала вопросы, на которые Мэг не знала ответов: «Чем сейчас занимается Ковак?», «Вы ходили в театр?», «А что ты думаешь о книгах Евы?»…
Мэг пришлось признаться, что жизнь в Лондоне была не из легких.
– Сплошная работа… гора работы. Магда редкостный работник, но к ней нужен все время особый подход. А я не очень-то гожусь для этого. Это место было… не знаю, как сказать… неухоженным… когда мы приехали. Вещи Евы, барахло Чарльза…
– Ковак весьма преуспел в том, чтобы не пускать корней, – так, наверное? – Эми полуспрашивала- полуутверждала, только она и была способна на такие парадоксы. – Сбежал из Артемии, чтобы жить с дедушкой и бабушкой. «Респектабельный» брак, в этом я даже не сомневаюсь – даже на небесах не сумели бы объяснить, что у них был за дом, – он был просто невыносим в этот период своей жизни. Потом Венгрию поглотили русские, и тогда он зацепился в Лондоне вместе с матерью. Возможно, Ева трезво смотрела на вещи и поэтому отправилась в дом для престарелых.
Мэг захотелось по-детски воскликнуть: «Ну я же не виновата!» – но, может быть, Эми и не собиралась обвинять ее.
Вместо этого она произнесла:
– Он вложил всю свою энергию в малышку Эми. Как только он появится здесь, он захватит ее. Вероятно, в ней он видит… те самые корни? Во всяком случае, он уже не говорит так много о работе. Приносит домой кучу работы, которую я должна выполнять, похоже, это должно было служить некоей терапией. Нас начинала затягивать рутина, когда Миранда все перевернула.
– А, – только и произнесла Эми.
– Чудесно вновь было увидеть ее. – Мэг чувствовала, что ей приходится защищаться, хотя и не могла понять почему. – Мы с малышкой Эми страшно простудились…
– Разве вы не бывали на улице все вместе? – упорно расспрашивала Эми.
– Разумеется, да. Нам пришлось как-то отправиться с Эми к доктору Гейне и сделать нужные уколы. А однажды вечером, было много снега, мы отправились кататься на санках.
– Ты с Коваком. Сами, одни.
– Эми, ну ты же знаешь, что все было не так!
– У друзей бывает такое обыкновение – гулять вместе.
– Зачем этот саркастический тон? Все не так просто – вовсе не так, как здесь. Там трудно найти няню.
– А что эта твоя Магда? Она считает себя старой слугой семьи – так выходит по твоим словам.
– Я бы ни за что не оставила малышку Эми с Магдой!
– Но почему?
– Я не получила ее одобрения, Эми! Она решила, будто я соблазнила Чарльза и обманом заставила жениться на себе! Я в ее глазах парвеню!
– Но она верит, что малышка Эми дочь Ковака. И поэтому ей можно доверить девочку. Тебе следует доверять ей, Мэг. Так ты сумеешь завоевать ее.
– Эми, я вовсе не собираюсь ее завоевывать! Не хочу играть, не хочу вообще иметь дело с прислугой в этом доме – мне это не нравится!
Мэг чувствовала себя как в осаде, но не могла понять почему. Эми ведь была на ее стороне – ее лучший друг, женщина, заменившая ей мать.
Какое-то время Эми молчала. Она проверила, спит ли малышка Эми в своей колыбельке, потом откинулась на спинку кресла и закрыла глаза.
– С детьми все в порядке? – спросила она сквозь дрему.
– Надеюсь. Я все время как на иголках, когда они принимаются за свои изыскания, им удовольствие, а мне… Я не могу остановить их.
– Нет. Конечно, нет. И не надо. Они поняли, что надо быть осторожными, после падения Себастьяна.
– Да.
Мэг тоже попыталась расслабиться и отдохнуть. Она оглядела окрестности из-под полей панамы и мысленно упрекнула себя. Чего она вообще ждала от Эми? Ту же поддержку, как и после рождения малышки Эми? Сейчас, когда на нее обрушилось целых три ребенка? Если она была ровесницей Евы, ей сейчас около восьмидесяти.
Эми тихо проговорила:
– Почему ты не привезла с собой Ковака в этот раз? Это многое бы облегчило.
– Ему многое нужно сделать.
– Но ты даже не знаешь, что именно, потому что вы не говорите о работе.
Расстроенная, Мэг с трудом взяла себя в руки.
– Эми, он не хотел приезжать в этом месяце, вот и все! Он сможет присоединиться к нам позднее.
– Но он не захочет.
– Как ты можешь так говорить?
