поднимая головы от земли, они воздевали руки к небу и на коленях пятились назад, подальше от святилища.
На крыше из туземцев остался один Вотамолас. Самолюбие не позволило вождю сразу сбежать и присоединиться к своим соплеменникам. Он стоял на коленях и, раскрыв рот, смотрел на ожившую голову Гармы. Несколько раз Вотамолас пытался что-то выговорить, но от страха у него ничего не получалось. Вождь лишь шлепал губами и мычал.
— Мармук! — повернувшись к вождю, страшным голосом взревел мимикр. Немедленно развяжи этих людей, иначе я нашлю на твое племя наводнение, землетрясение, метеоритный дождь, ураган, пургу и самую ужасную болезнь во Вселенной — грипп. Трепещи, мармук, и повинуйся пока я добрый. Скоро здесь будут великий Громовержец со своим всемогущим другом Алешей. А следом за ними сюда спешат десять кровожадных ученых со шприцами и пробирками. И если ты не повинуешься, они возьмут у тебя анализ крови и ты умрешь в страшных судорогах!
— Что он несет? — тихо спросил Вася у Эдуарда Вачагановича.
— Это не важно, — так же тихо ответил командир корабля. — Учись, штурман. Простой мимикр, а как грамотно запугивает. Смотри, что творится с Вотамоласом.
— Да, да, — едва выговорил вождь и, не поднимаясь с колен, подполз к ближайшему каменному столбу. Дрожащими руками он развязал штурмана, и тот, не дожидаясь, когда туземцы придут в себя, быстро освободил командира корабля и механика.
— А теперь подойди ко мне, мармук, — потребовал мимикр таким голосом, что даже у землян между лопаток пробежал холодок. — На память о Гарме я хочу треснуть тебе между глаз своим божественным рогом…
— О величайший из великих! — хрипло вскрикнул Вотамолас, но все же покорно подполз к ужасному богу. — О справедливейший из справедливых! Я, недостойный мармук, прошу тебя только об одном: пожалей этих бедных жителей деревни! — Он повернулся и показал на своих соплеменников. — Не оставляй их без вождя! Они обязательно погибнут без него, потому что глупы как куамы.
— Не бойся, — подняв ружье, оставленное Вотамоласом, сказал Эдуард Вачаганович. — Никто не собирается лишать твое племя правителя. Хотя, будь моя воля, я бы назначил другого, Расальхаг* тебе в глотку. Ступай к своим и прикажи им сидеть в домах, пока мы не уплывем на плоту. Если кто не выполнит приказа, того Гарма превратит в куама, и тот до конца своих дней будет прыгать по деревьям. Все понятно?
— Да, богоподобный, — пятясь назад, закивал вождь. — Я все сделаю, как ты сказал. — Вотамолас дополз до ступенек, вскочил на ноги и бросился вниз к своим соплеменникам.
— А где остальные? — спросил командир корабля у Фуго, когда вождь мармуков покинул крышу святилища.
— Они там, спускаются, — ответил мимикр и показал на горы. — А я напрямик подался. Спрыгнул во- он с того обрыва.
Капитан посмотрел на горный хребет, затем на Фуго и задумчиво поскреб щеку с трехдневной щетиной.
— С парашютом что ли? — не понял он.
— Нет, — мечтательно ответил мимикр. — Оказалось, что я умею летать. Раньше у меня не было возможности это выяснить. У себя на планете мы сидим дома и не высовываем из него носа, всего боимся. А здесь вдруг получилось я полетел. И тогда я понял, что если разумное существо перестать мучить и запугивать, оно вполне может научиться летать.
— Понятно, — сказал капитан. — А теперь ответь, что это за ужасный Алеша, которым ты пугал вождя? Это тот самый мальчишка с Тимиука?
— Да, — поежившись, ответил Фуго.
— А кто такой Громовержец? — не отставал капитан.
— Цицерон, — ещё тише проговорил мимикр. — Ну… робот. Который грузовой.
— А кто-нибудь из взрослых в этой команде есть?
— Тумбук, — едва слышно ответил Фуго. — Такой симпатичный… лысый весь, но очень отважный охотник.
— Какой симпатичный Тумбук?! — прогремел Эдуард Вачаганович. — Откуда у меня на корабле взялся лысый охотник?!
— Это туземец такой, — прошептал мимикр.
— Туземец?! — выдохнул капитан. — Так вы сбежали с корабля одни?!
— Нет, не одни, — отползая в сторону, промямлил мимикр. — Мы с вездеходом. Но он утонул в зы…
— Так вы ещё и последний вездеход утопили?! — закричал командир корабля.
— Если бы мы не сбежали, — быстро проговорил Фуго. — Мармуки через полчаса жарили бы вас на…
— Молчать! — Перебил его Эдуард Вачаганович.
— Да ладно, капитан, они же нас спасли, — вступился за Фуго Вася.
— А тебе ещё десять нарядов за то, что встреваешь в разговор! окончательно разъярился командир корабля. — Да пусть лучше здесь меня десять раз съедят мармуки, чем один раз на Земле — отец этого противного мальчишки! Летать он научился, мимикр несчастный!
— Я уже не несчастный, — робко возразил Фуго.
— Мне лучше знать, несчастный ты или не несчастный! — продолжал бушевать капитан. — Вернемся на корабль, ты у меня не летать, а ползать будешь с тряпкой в руках.
— Капитан, — прыснул штурман. — Да у него же и рук-то нет.
— Тебе ещё десять нарядов за излишнюю наблюдательность, — прорычал Эдуард Вачаганович. — А этому 'великому Гарме' мы найдем работенку для безруких! Будет диванной подушкой в кают-компании или ковриком в душе.
Пока командир корабля придумывал для мимикра штрафные работы, мармуки попрятались по домам. Деревня совершенно опустела, если не считать больного, который крепко спал на горячем кетле.
— Николай, — не глядя на механика, позвал Эдуард Вачаганович. — Пойди, приготовь плот к отправке. Как только появятся железный балбес с мальчишкой, мы сразу же отправляемся.
— Есть приготовить плот, — уныло ответил механик и пошел выполнять приказ.
— А я пойду, выпущу куама из клетки, — сказал Вася. — Кажется он проснулся. А то эти троглодиты обязательно принесут его в жертву, а потом сожрут.
— Иди, — махнул рукой капитан и обратился к мимикру: — Интересно, как это вы нас нашли?
— Сам удивляюсь, — ответил Фуго. — Нас все время кто-то пытался сожрать. Уж не знаю, что бы они без меня делали… — Тут мимикр испугался, что капитан примет его за организатора побега и быстро проговорил: — Но я отговаривал их. Я даже требовал остаться на корабле.
— Эх, не я ваш отец, — вздохнул Эдуард Вачаганович и пошел вниз. Правильно говорил мне капитан 'Колумба'. Пусть лучше десять черных кошек перебегут тебе дорогу. Лучше отправиться в полет тринадцатого числа в пятницу и встретить в космосе двадцать баб с пустыми ведрами*, чем иметь на корабле одного мимикра.
— Да при чем здесь я-то? — обиделся Фуго. — Я же отговаривал их.
— Бегу-ут! — послышался с берега голос Николая, и капитан с Фуго посмотрели в сторону гор. Метрах в четырехстах они увидели грузового робота с пассажиром на плечах. В нем все сразу признали Алешу.
— Ну сейчас я им задам перцу! — выходя на берег, сказал Эдуард Вачаганович.
— Да ладно, капитан, — снова вступился за беглецов Вася. — Они же не стекла пошли бить из рогатки, а людей спасать. Шею намылить конечно нужно, для порядка…
— А тебя никто не спрашивает, — отбрил командир корабля штурмана. Без сопливых обойдемся.
К тому времени, как Цицерон с Алешей добрались до святилища, Эдуард Вачаганович выговорился и даже успел немного остыть. Приготовленные для нарушителей порядка гневные слова улетучились у него из головы, едва он услышал радостный крик робота:
— Капитан! Мы нашли вас!
— Да, — скромно подтвердил мимикр, ободренный появлением друзей. — И теперь вы в полной
