Разбойник

— Да уж! — фыркнула молодая женщина. — И они еще утверждают, что следуют путем милосердия и их Бог добрый, в отличие от Древних Предков Берниввигара. Как бы не так!

— М-м-монахи? — заикаясь, выдавил из себя Брансен. — Монахи из монастыря убили Гарибонда?

— Ага. Магистр Бателейс и другие. Им помогали солдаты лорда Прайда. Может, это и не было убийством, если Гарибонд оказался повинен в ереси, как они утверждали? — ответил Таерль.

— Убийство — всегда убийство, — проворчала молодая женщина.

У Брансена подкосились колени, а к горлу подступила тошнота. Ему срочно надо было уйти отсюда. Юноша повернулся к двери.

— А знаешь, Разбойник, твое прозвище обросло легендами, — заговорил Таерль. — В городе все обсуждают только тебя, и все рады, что хоть кто-то осмелился дать понять правителю, что нельзя забирать у людей последнее…

Голос мужчины назойливо преследовал Брансена, но он уже вышел из дома и, шатаясь, побрел к лесу. Он никак не мог поверить словам этих четверых людей. Магистр Бателейс и другие монахи, они не могли так поступить! Но внутреннее недоверие Брансена уже было сломлено. Опять он увидел нож Гарибонда в руках бродяги у костра. Внезапно возник вопрос: а почему Гарибонд ни разу не навестил его в монастыре? Никогда раньше Брансен над этим не задумывался, но почему любимый человек не появлялся все эти годы?

Брансена охватило чувство абсолютной беспомощности, все, во что он верил, рухнуло, и вместе с этим рухнула его линия Чи. Он шатался и спотыкался, много раз падал по дороге через лес, и наконец тяжело оперся на ствол дерева.

Жизненная энергия в его теле снова распалась на отдельные вспышки, линия Чи искривилась, он ощутил себя больным и слабым. Нельзя было назвать это чувство безнадежностью — безнадежность предполагала существование каких-то целей и желаний, но ничего этого не осталось. Каждый прожитый день для Брансена был трагедией, борьбой с беспомощностью, постоянным разочарованием из-за противоречия между острым умом и слабым непослушным телом. Во всей предыдущей жизни самым частым для него ощущением была боль.

Но не такая, как сейчас. Гарибонд мертв. Брансен знал это наверняка, все сомнения исчезли. И вместе с ними исчезла мечта вернуться к любимому человеку сильным и ловким. Надежда жить рядом с Гарибондом, но совсем иначе — заботиться о нем, как отец заботился о мальчике-калеке, — испарилась в одно мгновение. Горестные мысли кружились в его голове, переполняя ее и вместе с тем создавая ощущение пустоты, которую, как он понимал, ничто не сможет заполнить.

Он бессильно рухнул на землю и больше не сдерживал слез.

Неожиданный стук в дверь удивил обеих женщин, но, не успели они сделать и шагу, как сильный удар распахнул дверь настежь. На пороге появился Баннарган, командир гарнизона в замке, самый известный и опасный воин во всем центральном Хонсе.

Кадайль отшатнулась назад, ее мать тоже, женщины испуганно переглянулись и кинулись друг к дружке. Но Баннарган опередил их и растолкал в разные стороны. Не успели женщины произнести хоть слово в свою защиту, как в дом вошел второй незваный гость, и его появление заставило их замереть на месте.

— Добрый день, мои дорогие, — произнес лорд Прайди. За его спиной возникли силуэты солдат и заслонили утренний свет, прорвавшийся в распахнутую дверь. — Я прощаю вам изумление по поводу моего неожиданного визита.

— Мой господин, — промолвила мать Кадайль, опустилась на одно колено и потупилась.

Кадайль шевельнулась, чтобы последовать ее примеру, но Баннарган схватил девушку за волосы и заставил выпрямиться. Она прогнулась назад и ухватилась за его руку, но воин словно не заметил ее усилий.

— Мне кажется, вы довольно поздно вчера легли, — продолжал лорд Прайди. — Вероятно, встречались с Разбойником.

— Нет, мой господин, — попыталась возразить Кадайль, но сорвалась на испуганный крик.

Баннарган свободной рукой схватил ее за ворот ночной сорочки и сорвал с нее одежду, оставив Кадайль совершенно обнаженной. На ней не было ничего, кроме драгоценного ожерелья, облегавшего тонкую шею.

Кадайль опустила глаза и попыталась прикрыть украденную драгоценность ладонью.

— Не трогайте ее! — крикнула ее мать и бросилась на помощь.

Кадайль взглянула в ее сторону как раз в тот момент, когда женщина резко остановилась и упала на пол от сильного удара Баннаргана. Девушка непроизвольно потянулась к матери, но могучий воин только сильнее потянул ее за волосы.

— Ну, хватит глупостей, — сказал Баннарган. — Тебя поймали с поличным, девчонка. Можешь облегчить предсмертные страдания, если все откровенно расскажешь.

От такого заявления Каллен снова ринулась к дочери, но только затем, чтобы получить очередной удар Баннаргана.

— Мой господин, я прошу оставить здесь парочку солдат, чтобы постерегли эту красавицу, — насмешливо сказал Баннарган, но перехватил заинтересованный взгляд Прайди и прикусил язык. — Мой господин?

Прайди задумчиво разглядьшал показавшуюся странно знакомой фигуру обнаженной девушки. Правитель давно привык к виду женского тела, так что в его взгляде не было откровенной похоти, как у сопливого мальчишки, но при виде Кадайль в его памяти всплыли любопытные воспоминания. Округлость живота, пышная грудь и пшенично-золотистые волосы, закрывавшие опущенное лицо, напомнили ему о ритуальном костре и мешке с гадюкой, и о супружеской измене.

— Каллен Дюворнэ, — произнес он имя, которое, казалось, давно забыл.

Женщина побледнела, и это не укрылось ни от Прайди, ни от Баннаргана.

— Н-нет, мой господин, — пролепетала она.

— Каллен Дюворнэ, — более уверенно повторил правитель. — Ни змеиный яд, ни поври не смогли тебя убить.

— Нет, мой господин, меня зовут…

— Тебя зовут Каллен Дюворнэ, а это — твоя дочь, — перебил ее лорд Прайди.

Он снова перевел взгляд на Кадайль, и в его памяти всплыли некоторые подробности той ночи. Тогда, в свете костра, Каллен выглядела точь-в-точь, как ее дочь сейчас. Прайди припомнил не только все соблазнительные округлости ее фигуры, но и свои сожаления о невозможности заполучить женщину в свою постель. При этой мысли его плоть напряглась.

— Вот эта, — указал он на Кадайль солдатам, — отправится в Прайд-касл.

— А что делать со старухой? — спросил один из солдат.

Прайди обратил свой взгляд на Каллен, онемевшую от ужаса.

— Что тебе известно о Разбойнике? — резко спросил Прайди.

— Она ничего не знает! — выпалила Кадайль, и лорд Прайди сердито обернулся на ее крик.

— Зато ты знаешь, — заметил он.

— Мой господин, я все расскажу, — жалобно сказала Кадайль. — Только не трогайте маму. Она не сделала ничего плохого. Она ничего не знает. Она невиновна. Прошу вас, мой господин!

Прайди кивнул Баннаргану, и гигант выволок Кадайль из дома, а двое солдат остались рядом с Каллен. Прайди подождал, пока Кадайль не отошла подальше, и только потом обратился к ее матери.

— Как ты умудрилась выжить, меня нисколько не интересует, — сказал он. — Но, должен сказать, я восхищен такой стойкостью.

— Прошу вас, мой добрый господин, не обижайте мою девочку, — простонала Каллен, едва держась на ногах от пережитого ужаса.

— Обижать? Да у меня и в мыслях не было ничего подобного, Каллен Дюворнэ. Женщина горько расплакалась.

— Мой господин? — спросил стражник.

— Отдайте ее Берниввигару, — приказал Прайди, повернулся и вышел из комнаты, больше не