до утра. Они лишь хотели, чтобы он попрощался с семьей и был достойным образом похоронен.
Взяв гематит, Пони направилась к нему и несколько часов трудилась, забыв об усталости и с готовностью отдавая раненому свою энергию.
— Она его спасет, — сказал Белстер, когда они с Томасом Джинджервортом разыскали Элбрайна. Тот был занят Даром, протирая коню бока и тщательно вычищая копыта.
— Обязательно спасет, — твердил бывший трактирщик, явно пытаясь убедить себя.
— Шеймус Такер — хороший человек, — добавил Томас. — Он не заслуживает такой участи.
Элбрайн заметил, что, произнося эти слова, Томас глядел прямо на него, и во взгляде почти открыто читался упрек. Полуночнику показалось, что Томас рассматривал исцеление раненого как своеобразное испытание способностей Пони.
— Пони сделает все возможное, — ответил Элбрайн. — В обращении с магическими камнями она обладает почти такой же силой, какой обладал Эвелин. Но, боюсь, значительную часть своей энергии она потратила на битву и для Шеймуса Такера у нее осталось совсем немного. Когда я управлюсь с Даром, я попытаюсь ей чем-нибудь помочь.
— Значит, лошадь для тебя важнее? — в тоне Томаса Джинджерворта звучал неприкрытый упрек.
— Я поступаю так, как велела мне Пони, — спокойно ответил Элбрайн. — Она пожелала начать исцеление одна, чтобы лучше сосредоточиться и установить более тесный контакт с раненым. Я доверяю ее выбору. И вам советую.
Томас вскинул голову и смерил Элбрайна взглядом.
Растерянный Белстер толкнул в бок своего упрямого соратника.
— Не считай нас неблагодарными, — начал было он, желая извиниться.
Раздавшийся в ответ смех Элбрайна искренне удивил Белстера. Он взглянул на Томаса. Тот рассердился, явно считая, будто над ним насмехаются.
— Скажи мне, сколько мы уже живем такой жизнью? — спросил у Белстера Элбрайн. — Сколько месяцев мы провели в лесу, сражаясь и отступая?
— Более чем достаточно, — ответил Белстер.
— Вот именно, — согласился Элбрайн. — За это время я научился понимать многие вещи. И я знаю, в чем причина твоей недоверчивости, досточтимый Джинджерворт, — резко продолжал он, встав напротив Томаса. — Пока мы с Пони не появились здесь, ты был одним из непререкаемых командиров вашего отряда.
— По-твоему, я не в состоянии понять, что является истинным благом для всех нас? Думаешь, желание власти стоит у меня превыше всего? — спросил Томас.
— Я говорю правду, вот и все, — возразил Элбрайн.
Томас едва не задохнулся от этих слов.
— Ты боишься меня, но так и должно быть, — продолжал Элбрайн, вновь поворачиваясь к коню. — На тебе лежит огромная ответственность. И любой человек, будь он на твоем месте, должен был бы настороженно относиться к переменам, даже если, судя по всему, это перемены к лучшему. Слишком уж высоки ставки.
Спрятав улыбку, Белстер следил, как меняется выражение лица Томаса. Простая логика Полуночника, его честность и прямота были поистине обезоруживающими. По лицу Томаса было видно: возбуждение пошло на спад и он начинает успокаиваться.
— Но пойми, — продолжал Элбрайн, — мы с Пони не являемся ни твоими врагами, ни даже твоими соперниками. Мы стремимся помогать там, где можем. У нас та же цель, что и у тебя, — избавить мир от прихвостней демона-дракона после того, как мы помогли ему избавиться от самого дракона.
Томас кивнул со смешанным чувством удовлетворения и недоумения.
— Наш Шеймус будет жить? — спросил Белстер.
— Пони надеется, — ответил Элбрайн. — При помощи гематита она творит чудеса.
— Будем надеяться, — искренне прибавил Томас.
Вскоре Элбрайн управился с Даром и пошел взглянуть на Пони и раненого. Он нашел их под навесом. Раненый безмятежно спал, и его дыхание было сильным и ровным.
Пони тоже спала, лежа поперек раненого. Рука ее по-прежнему сжимала магический камень. Элбрайн собрался взять гематит и тоже помочь Шеймусу Такеру, но затем передумал, рассудив, что сон сейчас является для него лучшим лекарством.
Элбрайн слегка подвинул Пони, чтобы ей было удобнее лежать, и ушел. Он вернулся к Дару, намереваясь улечься возле коня, однако, к своей радости, обнаружил поджидавшего его Белли'мара Джуравиля.
— Я увел их обратно в Кертинеллу, — мрачным голосом пояснил эльф. — Оказалось, что там обретается сотня поври, столько же гоблинов и несколько великанов. И все они не прочь двинуться сюда.
— Великаны? — недоверчиво переспросил Элбрайн, поскольку этим существам было не свойственно собираться большими группами. Элбрайн представил, сколько бед способна причинить такая сила, и у него перехватило дыхание.
— Ты думаешь, они готовятся к наступлению на Палмарис? — спросил он.
Джуравиль покачал головой.
— Скорее всего, они используют города в качестве опорных пунктов для набегов на окрестные земли, — предположил он. — Но мы должны внимательно следить за Кертинеллой. Тамошний вожак поври — фигура непростая. Даже великаны заискивают перед ним. За все время, что я провел в городе, прячась где придется, я не услышал ни единого слова недовольства в его адрес; даже когда начали поступать сведения о потерях в лесу.
— Значит, мы недостаточно сильно ударили по ним, — предположил Элбрайн.
— Не сомневайся, удар был что надо, — ответил Джуравиль, — но это лишь разозлило врагов. Надо контролировать южное направление. Я уверен, что враги вновь двинутся против твоих друзей, но на этот раз их численность будет куда больше.
Элбрайн инстинктивно поглядел на юг, словно из-за деревьев могли вот-вот появиться вражеские полчища.
— Это еще не все, — продолжал эльф. — В плену у поври находится человек.
— У поври полно пленников во всех захваченных ими городах, — ответил Элбрайн.
— Тот, о ком я говорю, отличается от других, — объяснил Джуравиль. — Он знает твоих здешних друзей и пользуется большим уважением. Почти таким же, каким пользовался ты среди жителей Дундалиса и остальных городов в Тимберленде.
На краю опушки, укрывшись за густыми сосновыми ветвями, Белстер О'Комели с любопытством наблюдал за Элбрайном. Том же никак не мог стоять спокойно, и бывшему трактирщику, чтобы не выдать их присутствие, приходилось все время одергивать друга.
Казалось, что Элбрайн разговаривает сам с собой, хотя Белстер догадывался, в чем тут дело. Элбрайн стоял, задрав голову вверх, и вроде бы говорил с пустой веткой, однако слова до Бел стера и Тома не долетали.
— Твой дружок часом не рехнулся малость? — прошептал Том на ухо Белстеру.
Белстер решительно замотал головой:
— Если бы весь мир мог так рехнуться, как он!
Шепот оказался чересчур громким.
Элбрайн повернулся, вскинул голову, и Белстер, поняв, что игра проиграна, вытащил Томаса из-за ветвей.
— А, вот ты где, Элбрайн, — произнес он. — Мы как раз тебя искали.
— Меня не так-то трудно найти, — спокойно, но с долей подозрения ответил Элбрайн. — Я ходил проведать Пони. Ваш друг крепко спит. Судя по всему, он вне опасности. Ну а потом я вернулся сюда, к Дару.
— К Дару и… — многозначительно сказал Белстер, кивнув в сторону дерева.
Элбрайн не пошевельнулся и не ответил. Он не знал, как воспримет Джуравиля Томас. Белстер, тот
