вернулись разведчики и сообщили, что по всей долине, вплоть до самого моря, они не встретили ни души, не видели даже следов стоянок врагов и все потоки пока в берегах.
— Значит, Рамирес прошел каким-нибудь другим путем, — сказал Бельграно, когда Ульоа сообщил ему о донесении разведчиков.
— Едва ли, — возразил капитан, казавшийся очень озабоченным.
— Гермоза все время уверенно идет вперед и именно этим путем, а она слишком опытна, чтобы ошибаться… Надо посоветоваться с нашими темнокожими друзьями.
На общем совете было решено немедленно продолжить путь, пользуясь темнотой, так чтобы проскользнуть по узкой долине незамеченными, если Рамирес и стережет где-нибудь в соседних утесах.
— Диа течет за этими утесами, — говорил Математе, — и если нас ничто не остановит в долине, мы к утру достигнем реки.
Снявшись со стоянки, отряд быстрым шагом, но с соблюдением всевозможных предосторожностей, пошел по долине. Ульоа крепко держал на короткой привязи рвавшуюся по обыкновению вперед собаку, строго приказав ей молчать. Умное животное поняло, чего от него требуют, и тихо шло с прижатыми ушами и опущенным хвостом, не испуская ни малейшего звука.
В долине, или, вернее, в ущелье, было совершенно темно, благодаря тому что по небу ползли мрачные тучи. Авангард, под предводительством младшего канака, подозрительно всматривался в каждую впадину гор, где могли сидеть в засаде люди. Капитан и его спутники держали наготове ружья, а дикари — свое оружие.
Прошло около часа. Отряд все дальше и дальше проникал в извилистую, постепенно сужавшуюся долину. Вдруг авангард дрогнул и поспешно повернул назад.
— В чем дело? — крикнул Ульоа, бросаясь навстречу.
— Какой-то страшный шум впереди, вождь, — доложил Котуре.
— Мы не знаем, что значит этот шум, и не решились без твоего приказания следовать дальше.
Ульоа и его спутники внимательно прислушались. Действительно, в ночной тишине слышался глухой шум, точно большого водопада или очень стремительного потока.
— Это шум воды! — вскричал боцман.
— Да, ведь я говорил, что впереди будут большие потоки, — сказал Математе. — Но это шум такой, будто вода течет сюда, навстречу нам. Должно быть, твой враг, вождь, устроил на ближайшем потоке плотину, чтобы затопить эту долину.
— А почему же наши разведчики ничего не заметили? — подозрительно спросил Ульоа. — Уж не задумали ли и они…
— Нет, вождь, нуку никогда не изменяли тем, кому поклялись в верности! — смело возразил Математе. — Наверное, при них ничего еще не было, и плотина была сделана после их ухода… Но вот уже и вода! — воскликнул он, прислушиваясь к быстро надвигавшемуся шуму.
— Что же теперь нам делать?.. Бежать назад?
— Теперь уже поздно, вождь… Не успеем, вода догонит. Спасение только впереди. Следуй за мной. Скорее!
С этими словами канак, а за ним и все дикари бросились бежать вперед, навстречу приближающемуся шуму.
—Да эти людоеды с ума сошли! — крикнул Ретон. — Они со страху сами лезут на погибель да и нас тащат за собой…
— Скорее, скорее следуйте за нами! — слышался голос Математе.
— Я, право, не знаю, капитан, — начал было Ретон, не двигаясь с места.
— Ну, Математе знает, что делает, — проговорил Ульоа. — Последуем и мы за ним.
И он со всех ног бросился вперед. За ним инстинктивно последовали Бельграно и Ретон.
Ускоренный бег продолжался минут пять, после чего впереди вдруг показался довольно отлогий и широкий выступ скалы, на который дикари и стали взбираться с ловкостью кошек.
— Сюда, сюда! Скорее! — кричал Математе. — Так высоко вода не поднимется.
Еще через несколько минут весь отряд уже находился в полной безопасности. Все с любопытством и страхом следили, как мимо их безопасного убежища шумно проносился разлившийся поток, бешено крутя в своих волнах целые деревья и глыбы земли с кустарником и травой.
— Да, не будь этого убежища, мы все погибли бы, — говорил Ульоа.
— Этот Математе настоящий гений сообразительности! — восторженно отозвался Бельграно.
— Который при других условиях вот бы с каким аппетитом всех нас слопал! — заметил старый боцман. — Эти темнокожие «гении» хороши только до тех пор, пока дело идет о целости их собственной шкуры, а попадись мы им…
— Ну уж, конечно, наш неугомонный Ретон не может не поворчать! — с улыбкой прервал старика Ульоа. — Если нет видимого повода к этому, то он придумает…
— Как бы все-таки вода не дошла до нас, — беспокоился молодой человек. — Смотрите, она все прибывает. Уж не направил ли сюда Рамирес целую реку?
— Нет, этого не может быть, это был бы слишком большой труд, требующий много времени и средств, которых у Рамиреса нет, — возразил Ульоа. — Впрочем, мы лучше спросим об этом у Математе.
Канак подтвердил возражение капитана и добавил, что вода, по всей вероятности, скоро схлынет. Тогда можно будет снова двинуться вперед.
Успокоенные словами дикаря, Ульоа и его спутники решились остаться в своем убежище и ждать. По распоряжению вождя дикари живо устроили защищенный лагерь, отгородив небольшое пространство частоколом, потом разбрелись в поисках чего-нибудь съестного по холму, поросшему молодыми деревьями и густым кустарником, но ничего не нашли, кроме мягкой зеленой глины. Туземцы, за неимением лучшего, удовольствовались этой неудобоваримой пищей, но американцы от нее отказались.
Математе, долго и внимательно всматривавшийся в противоположную гору, вдруг испустил какое-то восклицание.
— Что там еще такое? — тревожно спросил Ульоа, глаза и уши которого также были настороже.
— Вон там, между деревьями, — ответил канак, указывая на густые лесные заросли, покрывавшие гору, — ходят белые люди.
— Да, да, верно! — подтвердил Ульоа, всмотревшись в указанное место. — Не стой на виду, Математе… Они могут выстрелить в тебя.
Капитан не ошибся: едва канак успел подбежать к нему и присесть на землю, как грянул звук выстрела, гулкими отголосками рассыпавшийся по узкой долине, и над головой дикаря просвистела пуля.
— Из карабина! — заметил Ульоа. — Ложитесь все! — скомандовал он.
Только успели дикари, трясшиеся от страха перед «гремящими трубками», растянуться плашмя под большой каменной глыбой, прикрывавшей с той стороны утес, как раздался второй выстрел, не причинивший, как и первый, никому вреда.
— Однако они не жалеют зарядов… Знать, у них полно пороху и пуль, — заметил Ретон.
— А вот мы сейчас покажем им, что они есть и у нас! — проговорил Ульоа и, прицелившись, выстрелил.
Вслед за гулким раскатом выстрела капитана человеческая фигура, одетая во все белое, покатилась вниз по склону лесистой горы, ломая по пути мелкую поросль, и угодила прямо в бурлящий поток.
— Лихо, капитан! — воскликнул старик боцман. — Одним разбойником меньше.
Растерявшись от этого неожиданного отпора, неприятель некоторое время молчал. Потом, как было заметно по движению кустарника, стал пробираться вниз по горе, намериваясь, вероятно, произвести обстрел с более близкого расстояния. Спуск оказался очень затруднительным, из-за глубоких трещин и крутизны горы.
— Интересно бы знать, находится ли там сам атаман этой разбойничьей шайки? — заговорил вновь боцман, следя за спуском белых фигур.
— Едва ли, — заметил Ульоа. — Он, по всей вероятности, безостановочно идет с главными силами вперед, а здесь оставил в засаде только нескольких человек, чтобы задержать нас.
Едва капитан успел проговорить эти слова, как со стороны неприятеля раздался новый выстрел. Пуля шлепнулась о каменную глыбу, за которой лежали разговаривавшие.
