Оба спрятались за толстый ствол дерева, который вместе с оплетавшими его лианами образовал настоящую стену, и стали ждать появления своего четвероногого врага.
Пес быстро приближался. Скоро вблизи послышался треск веток и глухой отрывистый лай.
Должно быть, он уже напал на след пиратов и торопился не дать им уйти.
Возможно, вслед за ним, поотстав, бежали и слуги.
– Вот он! – внезапно произнес Янес.
Огромный черный пес со вздыбленной шерстью и устрашающе разинутой пастью выскочил из кустов. Это была собака той свирепой породы, что используется плантаторами Южной Америки и Антильских островов для охоты за чернокожими рабами.
Увидев пиратов, пес остановился, горящими глазами глядя на них, и вдруг прыжком леопарда бросился вперед, издавая страшное рычание.
Сандокан быстро встал на колено, держа крисс горизонтально, в то время как Янес схватил карабин за ствол, чтобы использовать его, как дубину.
Последним прыжком пес обрушился на Сандокана, который был ближе, пытаясь схватить его за горло.
Но если пес был свиреп, то и Тигр Малайзии был не промах. Его правая рука, быстрая, как молния, взметнулась вверх, и крисс по самую рукоятку вошел в грудь животного. Одновременно Янес так хватил его карабином по черепу, что пес свалился замертво.
– С него довольно, – сказал Сандокан, поднимаясь и отпихивая ногой издыхающую собаку. – Если вслед за этим не примчатся другие, мы можем продолжать путь спокойно.
– Как бы за этой собакой не шли люди.
– Тогда бы они уже стреляли в нас.
Не беспокоясь больше, оба пирата устремились по старой заросшей тропинке вперед.
Тропические растения, узловатые корни и больше всего лианы все время перегораживали ее, но след тропы был довольно отчетливым, и это облегчало им путь.
Очень скоро, однако, тропинка исчезла, и Янес с Сандоканом были вынуждены снова начать свою воздушную акробатику среди лиан, распугивая черных обезьян, резкими криками выражавших пришельцам свое недовольство.
Эти четвероногие, видя чужаков в своих воздушных владениях, не всегда уступали им дорогу, иногда на нарушителей спокойствия обрушивался целый град из плодов и веток.
Они продвигались так часа два, наугад, не имея возможности сориентироваться по солнцу, как вдруг заметили внизу ручей с черноватой водой и спустились на землю.
– Нет ли тут змей, – опасливо спросил Янес, приглядываясь к воде.
– Нет, только пиявки.
– Ты хочешь воспользоваться им, как проходом?
– Предпочитаю так, чем по воздуху.
– Посмотрим, не глубоко ли тут.
– Наверное, не выше колен. Однако удостоверимся.
Португалец сломал ветку и погрузил ее в ручей.
– Ты не ошибся, Сандокан, – сказал он. – Можно спускаться.
Они отпустили ветку, за которую держались, и спрыгнули в маленький поток.
– Ничего не видно? – спросил Сандокан.
Янес наклонился, пытаясь заглянуть под навес из ветвей, но толком ничего не увидел.
– Мне кажется, там вдалеке чуть светлее.
– Неужели лес редеет?
– Возможно, Сандокан.
– Пошли проверим.
С большим трудом удерживаясь на ногах и увязая в илистом дне, они двинулись вперед, цепляясь время от времени за свисавшие над водой ветви.
Тошнотворный запах исходил от этих черных вод, запах гниющих отбросов. Кучи листьев и всякого рода плодов, попадая в поток, создавали зловонное месиво. Местность была не самой здоровой – тут можно было заполучить и сильную лихорадку.
Они прошли уже четверть километра, когда Янес вдруг резко остановился, ухватившись за толстую ветку, протянувшуюся с одного берега ручья на другой.
– Что там? – спросил Сандокан, стягивая висевший на плече карабин.
– Слушай!
Пират наклонился вперед, прислушиваясь, и через несколько мгновений сказал:
– Кто-то приближается.
