противник не опомнился. Она подпрыгнула и уцепилась за ветку передними лапами, но задние подвели, соскользнули.
Орангутанг несмотря на свои страшные раны, быстро протянул руку и схватил врага за хвост.
Его руки, наделенные ужасной силой, впились в этот пятнистый хвост мертвой хваткой. Они сжали его, как клещами, вызывая у пантеры рев боли.
– Бедная пантера, – сказал Янес, который с живым интересом следил за всеми фазами этой дикой схватки.
– Она погибла, – сказал Сандокан. – Это ее последний миг.
Пират не ошибся. Почувствовав хвост в руках, орангутанг выпрыгнул вперед и взобрался на ветку.
Собрав все свои силы, он поднял пантеру, раскрутил ее в воздухе, как будто это была просто мышь, и ударил со всего размаху об огромный ствол дерева.
Послышался сухой удар, точно разбилась костяная коробка, и бедное животное, брошенное своим врагом, упало бездыханным на берег и медленно сползло затем в черные воды ручья.
– Черт побери!.. Вот это удар!.. – пробормотал Янес. – Не думал, что обезьяны могут так запросто справиться с пантерой.
– Они побеждают даже питонов, – сказал Сандокан.
– Но теперь он может кинуться на нас?..
– Он так разъярен, что не пощадит нас, если увидит.
– Похоже, однако, что он и сам в жалком состоянии. Кровь из раны хлещет вовсю.
– Орангутанги так живучи, что поправляются, даже получив несколько пуль.
– Подождем, пока он уйдет?
– Боюсь, что это затянется.
– Но ему здесь больше нечего делать.
– Я думаю, что здесь его убежище, на этом дереве. Я заметил среди листвы темную массу и перекладины, брошенные через ветки.
– Тогда нужно вернуться.
– Даже и не думай об этом. Нам придется сделать огромный крюк, Янес.
– Тогда пристрелим его и пойдем дальше по руслу ручья.
– Другого выхода нет, – сказал Сандокан. – Подойдем поближе, чтобы целиться наверняка. Здесь столько веток, что попасть трудно.
В то время как они готовились напасть на орангутанга, тот подошел к реке и полил из пригоршни воды на свои раны.
Пантера изуродовала его ужасно. Ее мощные когти разорвали плечи бедной обезьяны почти до костей. Из боков кровь так и хлестала, образовав на земле настоящую лужу.
Стоны, почти человеческие, время от времени срывались с губ раненого, сопровождаемые яростным воем. Зверюга еще не успокоился и, даже страдая, выказывал свой свирепый нрав.
Сандокан и Янес отошли к противоположному берегу, чтобы можно было скрыться в лесу в случае неудачных выстрелов.
Они уже остановились за толстой веткой, которая протянулась над ручьем, и оперлись на нее, чтобы лучше прицелиться, когда орангутанг вдруг вскочил на ноги, яростно барабаня себя по груди и оскалив зубы.
– Что с ним? – спросил Янес. – Неужели он заметил нас?
– Нет, – сказал Сандокан. – Это не на нас он собирается кинуться.
– Неужели какое-то другое животное пыталось напасть на него?
– Тсс!.. Молчи: я вижу, что ветки и листья двигаются.
– Черт побери!.. Неужели англичане?
– Тихо, Янес.
Сандокан осторожно приподнялся и, прячась за узловатым переплетением лианы, спускающейся с высоты, посмотрел на противоположный берег, где находился орангутанг.
Кто-то приближался из чащи, раздвигая перед собой ветки. Он, наверное, не знал, какая опасность его подстерегала, так как направлялся именно туда, где притаилась обезьяна.
Орангутанг не стонал больше и не рычал, только сиплое дыхание выдавало его присутствие.
– Так что же происходит? – спросил Янес у Сандокана.
– Кто-то неосторожно приближается к обезьяне.
– Человек или животное?
– Мне не удалось разглядеть его.
– А если это бедный туземец?
– Мы здесь, и не дадим растерзать его. О!.. Я не ошибся. Я заметил руку.
