– А что скажут твои люди, услышав это? Они возненавидят меня, зная, что я – причина гибели Момпрачема.
– Никто не осмелится поднять голос против тебя. Я еще Тигр Малайзии, тот Тигр, который одним взглядом заставляет их трепетать. И потом, они слишком любят меня, чтобы не подчиниться. Но предоставим все нашей судьбе.
Он нежно обнял Марианну, потом позвал двух малайцев, следящих за домом и сказал:
– Вот ваша хозяйка. Слушайтесь ее, как меня самого.
Сказав это, он обменялся с девушкой долгим взглядом и, повернувшись, быстрыми шагами спустился на берег.
Канонерка все еще дымила в виду острова, сдвигаясь то в одну сторону, то в другую. Было ясно, что она наблюдает за Момпрачемом, возможно, поджидая другие корабли.
Тем временем пираты в ожидании новой атаки уже работали под руководством Янеса, роя траншеи, укрепляя бастионы и возводя новые редуты.
Сандокан подошел к португальцу, который наблюдал, как с кораблей снимают орудия, чтобы перенести их на редут, возведенный перед поселком.
– Новые корабли не появлялись? – спросил он.
– Нет, – отвечал Янес. – Но канонерка не собирается покидать наши воды, а это плохой знак.
– Нужно укрыть в надежном месте все наше золото и драгоценности и на всякий случай приготовиться к отступлению.
– Ты боишься, что мы не выдержим осады?
– У меня тяжелые предчувствия, Янес: мне кажется, мы скоро потеряем этот остров.
– Сегодня или через месяц – не все ли равно, раз уж ты решил покинуть его. А наши пираты знают об этом?
– Нет, но сегодня вечером ты приведешь их ко мне, и я объявлю им о своем решении.
– Это будет тяжелый удар для них, брат.
– Знаю, но, если они захотят продолжать без меня, я не буду мешать им.
– Не думай об этом, Сандокан. Никто не покинет Тигра Малайзии, и все последуют за ним, куда он захочет.
– Я знаю, они очень любят меня, эти храбрецы. Будем работать, Янес, сделаем наш остров по возможности неприступным.
Они пошли к своим людям, которые работали с ожесточением, спешно возводя новые валы, устраивая на берегу батареи, подвозя к ним порох и снаряды, готовясь к длительной обороне.
Уже к вечеру эти укрепления имели очень внушительный вид, а со стороны бухты почти что неприступный.
Когда спустилась ночь, Сандокан велел погрузить все самое ценное на одно из больших судов и отправил его вместе с двумя другими на западный берег острова, чтобы вырваться, если поражение станет неизбежным.
В полночь Янес вместе с начальниками отрядов и всеми пиратами, свободными от вахты, поднялся наверх в дом, где Сандокан уже ждал их.
Зал, в котором он их принимал, был обставлен с исключительной роскошью. Огромные золоченые лампы изливали потоки света с потолка, заставляя сверкать золото и серебро гобеленов, переливаться всеми красками узоры старинных ковров, мерцать и светиться перламутр, который украшал богатую мебель.
Сандокан был одет в парадный костюм из шелка и бархата и зеленый тюрбан, усыпанный бриллиантами. За поясом у него был крисс, а на поясе сабля старинной работы в драгоценных ножнах и с золотой рукояткой, изображающей тигра с оскаленной пастью.
Марианна была одета в черное бархатное платье, расшитое жемчугом и серебром, оставлявшее открытыми ее прекрасные руки и плечи, на которые золотым дождем падали изумительные светлые волосы. Бриллиантовая диадема неописуемой ценности сверкала на ее голове.
– Друзья, мои верные тигрята, – сказал Сандокан, собрав вокруг себя свою неустрашимую банду, – я позвал вас сюда, чтобы решить судьбу моего Момпрачема. Вы видели, что я много лет без устали сражался против захватчиков, которые пришли на нашу землю, чтобы уничтожить нас, которые хозяйничают в наших морях, вытесняют нас с наших островов. Я не щадил ни себя, ни вас в этой борьбе. Но я чувствую, что отныне моя миссия закончена, я чувствую, что не смогу больше биться, как в былые времена. Я дам последнее сражение врагу, который, быть может, завтра придет осадить нас, но после этого скажу «прощай» Момпрачему и уеду далеко с этой женщиной, которую я люблю и которая станет моей женой. Хотите продолжать дело Тигра? Я оставляю вам мои суда, мои пушки. Если нет, если вы готовы последовать за мной, на мою новую родину, то я буду считать вас своими сыновьями.
Пираты, потрясенные его словами, молчали, но их лица, прокопченные пороховым дымом и обветренные морским ветром, выражали отчаяние. У многих на глазах показались слезы.
– Вы плачете! – воскликнул Сандокан с лицом, искаженным мукой. – Я понимаю вас, мои храбрецы. Не думайте, что я не страдаю при мысли, что больше никогда не увижу мой остров, мое море, потеряю мои корабли, уйду в неизвестность. Но этого хочет судьба, и я склоняю перед ней голову. Я не принадлежу больше никому, кроме Жемчужины Лабуана.
– Капитан, мой капитан! – вскричал Джиро-Батол, по щекам которого текли слезы. – Останьтесь с нами, не покидайте наш остров! Мы отстоим его против всех, мы поднимем сотни людей. Мы уничтожим Лабуан, Варауни и Саравак, если надо, чтобы никто больше не мог помешать счастью твоему и Жемчужины Лабуана!
– Миледи! – воскликнул Джуйоко. – Останьтесь и вы, мы защитим вас от всех, мы грудью встанем против всех ваших врагов, мы сделаем вас королевой.
