Он вдруг замолчал, вскочив на ноги. Несмотря на всю свою необыкновенную храбрость, Тремаль-Найк тоже вздрогнул. В дальних галереях послышался шум, который быстро приближался.
– Они идут, – прошептал Тремаль-Найк, сжимая левой рукой руку невесты, а правой хватаясь за пистолет.
Тигрица глухо заворчала.
Топот ног прозвучал над их головами, заставляя дрожать своды пещеры, потом удалился и стих.
– Хозяин, – прошептал Каммамури, – потуши огонь.
Тремаль-Найк послушался, и все четверо оказались в темноте. Тот же топот опять возник над их головами и, как и раньше, стих у колодца.
Ада дрожала так сильно, что охотник заметил это.
– Я здесь, – тихо сказал он ей. – Я никому не позволю спуститься сюда.
Тигрица снова заворчала и пристально посмотрела на отверстие колодца.
– Каммамури, – предупредил Тремаль-Найк, – кто-то приближается.
– Да, тигрица услышала.
– Оставайся с Адой, я пойду посмотрю, не спускаются ли они.
Девушка вцепилась в него, дрожа, как в лихорадке.
– О Тремаль-Найк! – прошептала она едва слышно.
– Не бойся, Ада, – ответил охотник на змей, готовый в этот момент сразиться хоть с тысячью врагов. – Не бойся, милая!
Он освободился из рук невесты и подошел к колодцу с ножом в зубах, с карабином в одной и пистолетом в другой руке. Тигрица бесшумно скользнула за ним.
Не сделал он еще и десяти шагов, как услышал наверху легкий треск. Он положил руку на голову Дарме, чтобы не дать ей зарычать, и с большой осторожностью приблизился к самому отверстию колодца.
Он взглянул наверх, но тьма была слишком густая, чтобы можно было что-то разглядеть. Прислушавшись, он различил, однако, тихий шепот. Казалось, несколько человек разговаривали у отверстия колодца.
«Вот они, – прошептал он. – Решительный час близок».
Яркая вспышка вдруг осветила верх пещеры. Как ни мгновенна она была, при свете ее Тремаль-Найк заметил несколько голов, склонившихся над колодцем.
Он быстро поднял вверх карабин.
– Они здесь, – сказал голос.
– Я видел внизу его самого, – подтвердил другой.
Тремаль-Найк нажал на курок. Выстрел был заглушен страшным криком. Над колодцем раздался скрежет и грохот, после чего шум мгновенно стих. В ярости Тремаль-Найк разрядил один из своих пистолетов.
– Ах негодяи! – вскричал он.
Каммамури и Ада бросились к нему.
– О боги! Ты ранен? – воскликнула девушка, хватая его за руку.
– Нет, Ада, я не ранен, – отвечал он, стараясь казаться спокойным.
– А этот грохот?..
– Они закрыли колодец, но мы выйдем отсюда, я тебе обещаю.
Он зажег факел и увлек Аду в сторону, усадив ее на расстеленный на полу пояс.
– Ты устала, – сказал он мягко. – Постарайся немного отдохнуть. А мы пока поищем проход. Не бойся, тебе ничто не грозит.
Обессиленная от стольких волнений, Ада послушно прилегла на подстилке. Тремаль-Найк и маратх направились к стенам и принялись внимательно выстукивать их, в надежде найти какой-нибудь ход.
По ту сторону стены время от времени слышался какой-то глухой шум, подобный тому, что они уже слышали раньше, и который заставил тигрицу ворчать.
Примерно полчаса провели они в поисках, ощупывая камни и ковыряя их ножом, когда заметили, что температура в подземелье начала подниматься, стало довольно жарко. Оба вспотели, как будто в печке.
– Что бы это значило? – спросил Тремаль-Найк, начиная беспокоиться.
Прошло еще с четверть часа, и температура еще поднялась. Казалось, стены в колодце раскалены. Вскоре этот жар стал невыносим.
– Они что, хотят нас зажарить? – спросил маратх.
– Я больше ничего не понимаю, – отвечал Тремаль-Найк, сбрасывая промокшую от пота рубашку.
– Но откуда исходит этот жар? Если так будет продолжаться, мы сваримся.
– Поспешим.
