– Я не знаю, как-то мимо ушей это пропустил. Что-то мне говорили про семейную реликвию… Но точно я не уверен.
– Жалко. Если это коллекционер, вы мне его координаты не дадите?
– Если буду знать – обязательно, товарищ полковник.
– Тогда у меня все. До встречи. Адресок я вам найду и сообщу.
– Когда ждать звонка?
– Вам не терпится?
– Если это произойдет вскоре, я не стал бы уезжать из города.
– Я не думаю, что сумею сделать это сегодня. Скорее всего, завтра…
– Спасибо. Вопросы будут – звоните.
Из двора Василий выезжал аккуратно, стараясь не показать, что за машину он ведет. Иван Александрович наверняка наблюдал из окна.
Вопросы возникли уже у самого Василия и у руководителей операции. Дед Морозов позвонил через тридцать минут, как раз когда старший лейтенант выходил из магазина с миниатюрным и удобным цифровым фотоаппаратом в руках. Фотоаппарат приготовил сразу и не стал убирать его в коробку.
– Слушаю, товарищ полковник.
– Да, Василий Иванович, осиное гнездо ты разворотил основательно.
– Стараюсь, Сергей Николаевич, стараюсь. – Арцыбашев впервые назвал полковника Морозова по имени-отчеству. – Есть интересные новости?
– Мы вот с Юрием Петровичем сейчас прослушали разговоры Самойлова после твоего ухода. Он, как нам показалось, откровенно обеспокоен, но, к нашему счастью, в настоящий момент обладает крайне ограниченными средствами для действия и вынужден соблюдать повышенную осторожность в связи с твоим сообщением о приезде бандитов. Иван Александрович, естественно, догадался, по чью душу они пожаловали в город. Но, если ты помнишь, у него есть основания ожидать, что резких действий против него они не предпримут. Он себя обезопасил. Тем не менее если полагаться на осторожность Нариманова он может, то не может полагаться на простых бандитов, которые служат Алишеру, а без убитого Росулова они вообще от рук отбились. И в состоянии совершить какой-то самостоятельный поступок, если увидят в этом целесообразность или выгоду. И потому, видимо, он решил прибегнуть к твоей помощи. Но ты с ней тоже не спеши… Нельзя прерывать момент нервного напряжения противника. В нервном напряжении он в состоянии совершить ошибку. Вот и сейчас Самойлов вызвал машину и куда-то поехал. Спутник следит за ним… Перед отъездом он звонил тому же самому Джамбулату, который ездил в твой дом. Кстати, тот уже докладывал, что ничего не нашел.
– Знаю. Звонок был в моем присутствии.
– И ладно. Но при тебе он не мог спрашивать у Джамбулата о людях Убайдулло. Позвонил сразу после твоего отъезда. Джамбулат посоветовал натравить на них тебя. Он проверит адрес и сообщит Самойлову, а тот, как я понимаю, сообщит тебе.
– Точно, так мы с ним и договорились.
– Видимо, твои действия будут контролироваться Иваном Александровичем. Может, он даже заснимет их, чтобы потом тебя шантажировать и заставить отдать ножны. Иначе, мы думаем, он не стал бы с тобой связываться и обошелся бы своими силами.
– Я понял ситуацию, товарищ полковник. Но мне следует проявить осторожность и откровенно себя Самойлову не противопоставлять. Я все же буду вести поиск, но без эксцессов. Иначе он что-то заподозрит.
– Хорошо. Дома у тебя ничего такого не оставалось, что могло бы тебя скомпрометировать?
– Нет. Все, что может вызвать подозрения, я ношу с собой. Даже в машине не оставлял, когда в квартиру поднимался.
– Это тоже зря. Следует где-то сделать тайник. А что у тебя есть?
– Только карты. Деревня Заборье с окрестностями и маршруты передвижения Самойлова по городу. Эти маршруты могут его заинтересовать.
– Кстати, насчет маршрутов… Когда планируешь проехаться?
– Прямо сейчас. Боюсь, что завтра за мной может увязаться «хвост».
– Мы считаем, что у Ивана Александровича снята в этом городе еще одна квартира или есть какая- нибудь старушка-подружка, у которой он хранит саблю. Здесь уже твоя интуиция должна сработать. Саблю нужно найти.
– Если встанет разговор относительно стоимости ножен, сколько запрашивать?
– В этом случае следует исходить из дееспособности покупателя. Думаю, сто тысяч долларов – нормальная цена. Для тебя, для дилетанта, такой запрос будет выглядеть естественным.
– Понял. Еще что-то об активности Самойлова есть?
– Есть. Он четырежды звонил по одному и тому же номеру, но там упорно не отвечают. Нам вот-вот должны принести карту с отметкой, где находится номер. Если будет что-то интересное, я позвоню. Пока прокатись по маршрутам Самойлова.
– Понял. А не может он хранить саблю в своей московской квартире?
– Может, но не хранит. Наш человек – кстати, сам коллекционер холодного оружия – туда наведывался. Сигнализация была сложная, отключили нормально, а включили с трудом. Коллекция у Ивана Александровича бедненькая, он больше хвастается тем, что коллекционер, чем является им в действительности. Может быть, желает таковым быть, но не может… Позволить себе быть коллекционером может не каждый. Здесь нужны и большие финансы, и знания, а главное, фанатизм. Знаний и фанатизма Ивану Александровичу не хватает. И вообще, он должен держать саблю ближе к себе. Я не думаю, что он намерен повесить ее на стену московской квартиры. Вообще, сабли и мечи – это не его профиль. Он желает продать саблю, минуя Нариманова, вот и все. Алишер же, скорее всего, не продавать ее намерен, а просто готов передать Насиру для поддержания каких-то отношений. Точных данных у нас нет. Но в любом случае необходимо создать такую ситуацию, чтобы Насир не боевиков присылал, а сам приехал. Пусть и не один. Это, скорее всего, обязательный его вариант. Но мы к такому случаю уже успеем подготовиться. Я говорил, что к его приезду два взвода будут сидеть в вертолетах…
– Я понял, товарищ полковник. Вот, достал маршруты Самойлова. Сейчас проскочу по ним.
– И не торопись. К себе прислушивайся. Вдумчиво работай.
Листы спутниковой карты были достаточно крупномасштабными, и на них наносились условные обозначения с карты города, поэтому ориентироваться было несложно. Предварительно разложив карты так, чтобы можно было ехать практически в одну сторону, а не метаться по городу туда-сюда, Василий тронулся с места. Он послушался совета Деда Морозова и сейчас ехал спокойно, никого не обгоняя, кроме машин с обозначением «учебная», от которых всегда старался держаться в стороне. И это давало возможность сосредоточиться на задании. Но, даже остановившись около первого дома, который ему предстояло посетить, Арцыбашев так и не услышал голоса интуиции. Должно быть, у него, как у боевого офицера спецназа, она была направлена в другую сторону.
Дом был большой, жилой, многоподъездный, многоэтажный. Карта позволяла определить даже подъезд, но не более того. Постояв несколько минут в стороне, старший лейтенант поехал в следующую точку. Всего точек было семь. Три из них приводили в магазины, причем в такие, где купить можно было одинаково и продукты, и промтоварные изделия, и потому навести на какую-то дельную мысль подобная экскурсия не могла. Тем не менее Василий Иванович все семь точек добросовестно посетил, но от неспособности что-то найти настроения не прибавилось.
И только после этого позвонил полковнику Морозову.
– Да, Василий Иванович, слушаю тебя.
– Наверное, интуиции у меня никакой нет. Все семь мест проехал – ничего. Я его присутствие только в отцовской квартире чувствовал, словно он мешал мне. А здесь – ничего.
– Восьмое место добавилось. Самойлов сейчас там. Но я тоже не уверен, что это принесет какие-то плоды. И вообще… Что-то голос мне твой не нравится. Рассчитывал сразу гору фактов накопать?
– Рассчитывал мысли приобрести.
