будет необходимость, найду и домашний номер, – пообещал Джабраил.
– Если будет необходимость, – согласился Актемар. – А вообще-то необходимость есть… Лучше сразу домой звонить. И имя жены еще… Она поймет лучше. Может, что-то по составу семьи найдется…
– Тогда после совещания. Меня уже зовут.
– Хорошо. Я подожду.
Актемар положил трубку и задумался. Потом с городского телефона позвонил жене на тот мобильник, который передал ей Джабраил. Тамила ответила сразу, словно трубку в руках держала.
– Здравствуй, это я, – сказал он на выдохе.
– Здравствуй. Я как раз хотела тебе позвонить. Меня опять в ФСБ вызывают.
– Я знаю. Не стоит нервничать…
– Да как же не нервничать! Опять по двадцать пять раз одно и то же спрашивать будут…
– А что ты можешь сказать им нового? Не объявлялся… Приветов не передавал… Денег и писем не присылал… Семью без средств оставил… Скоро последние деньги кончатся, что тогда делать?
– Да… Это они уже слышали, – усмехнулась Тамила. – Чтобы это услышать, они вызывать не будут. Что-то новое, наверное, придумали.
– А что они могут нового придумать? Ты вообще, честно говоря, много о моих делах знаешь? Так их и попроси, пусть покажут тебе человека, который меня пустым болтуном назовет. Скажи им про мои жесткие восточные принципы. Мужские дела не должны касаться женщин. И все.
Конечно, Тамила кое-что о его делах знала. Но Актемар заранее договорился с женой об оборонительной линии поведения на допросах, которые, несомненно, ей грозили. И самым лучшим вариантом был вариант «жестких восточных принципов».
– Ладно. Если будет что-то новое, как только вернусь, я тебе позвоню. Но это еще не все неприятности…
– Что еще?
– Даурбек собрался колледж бросать. Говорит, все равно его на экзаменах «завалят». Уже сейчас все подводят к тому, чтобы до экзаменов не допустить. Просто травят…
– Я в курсе и сегодня же приму меры. Даже если он ничего знать не будет, он экзамены сдаст на «отлично». Обещаю тебе.
– Он только и мечтает, чтобы к тебе уйти и вместе с тобой воевать…
– Скажи ему, что я сначала институт закончил, а потом уже, через много лет, воевать начал. Чтобы воевать и не делать ошибок, нужно жизненный опыт иметь. Я насмотрелся на таких, что с двенадцати лет воевали, а потом оказались ненужными в жизни. Они и сейчас никому не нужны. Я не позволю своему сыну стать таким. Так и скажи…
– Может, все-таки сам с ним поговоришь?
– Нет. Он не должен знать ни где я, ни о моей возможности звонить тебе на мобильник. Все, как раньше…
Раньше Тамила, когда передавала сыну слова отца, говорила, что отец звонил соседям, не называя, кому именно он звонил, и ее, дескать, звали к телефону. И обратной связи нет. Юношеская психика неустойчива. Актемар хорошо знал вспыльчивый характер сына и предвидел, что тот может в какой-то ситуации потерять контроль над собой и сказать что-то не к месту. Поэтому лучше было общаться через мать.
– Ну, ладно. Мне пора.
– Что будет интересного, звони…
Положив трубку, Актемар подумал, звонить ему напрямую директору колледжа или все же через жену. Второй вариант показался более действенным. Когда женщина обеспокоена безопасностью своего дома и детей, она найдет нужные слова для убеждения…
Мысли о сыне не покидали Актемара и тогда, когда он читал очередной отчет об испытаниях в Самаре, где они проводились чаще всего. Это был пятый отчет из этого города, причем испытывалось как психотропное, так и психотронное оружие. Казалось бы, разные виды оружия, совершенно непохожие, и испытания должны были проводить люди в соответствии со своей профессиональной квалификацией. Однако отчеты были написаны одним и тем же человеком, хотя разница по времени между первым и пятым испытанием была в восемь лет. Но если под первыми четырьмя отчетами стояла только неразборчивая подпись, к тому же слегка «размытая» при некачественном сканировании страниц, то под последним ниже подписи стояло набранное на компьютере имя руководителя испытательной бригады – Темирбек Хасбулатов.
Что это была за бригада, из кого состояла, кто готовил и кто посылал ее туда, известно не было, но теперь появилась возможность узнать, если очень захочется или появится необходимость. Впрочем, Актемару это и не было особенно важно, но его больно задевало другое. Испытания проводились на молодых парнях, наверное, на таких же, как его сын Даурбек. После испытаний ребята полностью вычеркивались из жизни, становились ни к чему не приспособленными, а среди разработок лаборатории Актемару не попалось ни одного намека на изыскания противоядий от препаратов. Значит, возврата к нормальному состоянию быть не может. Чеченцы испытывали оружие в глубинке России. Федералы могут испытывать его на чеченцах. И никто потом не докажет, что стало с Даурбеком. Более того, останься лаборатория Лукмана Мажитова целой, останься в руках экспериментаторов препараты, они могли бы и сейчас воздействовать ими на Даурбека, чтобы заставить самого Актемара быть сговорчивым и вернуть материалы разработок.
Читать дальше помешал звонок на городской телефон. Через пару секунд металлизированный голос определителя назвал рабочий номер кабинета Джабраила. Совещание с московским начальством, видимо, продлилось недолго. Дошлукаев снял трубку.
– Быстро освободился…
– Больше часа заседали. Это называется быстро?
Актемар глянул на часы. Оказывается, задумавшись, он потерял счет времени.
– Что нового?
– Записывай домашний номер директора колледжа. Жену его зовут Аймани Габисовна. В семье два сына – Бислан двадцати двух лет и Висангири девятнадцати лет. Младший – психически больной и постоянно находится под присмотром матери. Он был нормальным ребенком, потом попал под артобстрел, и что-то со страха в голове сдвинулось. С тех пор и… Если Аймани Габисовна выходит из дома, запирает его в чулане, чтобы ничего не натворил. Есть еще замужняя дочь Дагман. Этой двадцать один год. Через пару месяцев должна родить. Муж Дагман преподает в том же колледже, кстати…
Рядом с телефонным аппаратом у Джабраила всегда лежала стопка бумаги для записей и торчал из пластмассового стаканчика остро отточенный простой карандаш. Актемар записал номер.
– Спасибо. Ты сегодня не задержишься?
– Может быть, приду раньше, если чего-то спешного не будет. Я завтра дежурю по отделу. Перед дежурством нам обычно разрешают отдохнуть…
– Диски купить не забудь…
– Не забуду… Тамила уже была здесь. Я в окно видел, как она выходила.
– Ладно. Буду ждать от нее сообщения.
Актемар положил трубку, но не убрал руку с аппарата. Размышлял.
Аппарат у Джабраила хороший. Имеет не только определитель номера, но и антиопределитель, то есть другой аппарат с определителем не увидит, кто ему звонит, и, самое главное, блокирует разговор музыкой, если кто-то подключится для прослушивания. И потому пользоваться этим аппаратом можно без опасений.
Заранее обдумав предстоящий разговор и мысленно повторив свои слова, Актемар решительно набрал номер. К телефону не подходили долго, наконец, трубку сняли.
– Алло! Слушаю… – сказал усталый и слегка запыхавшийся голос.
Где-то на заднем фоне звучала песня без слов, но пение было ужасным и скорее походило на крики животного.
– Аймани Габисовна? – на всякий случай спросил Актемар.
– Да-да, слушаю… – Женщина, казалось, торопилась быстрее разговор закончить, стесняясь звуков,
