бандитам, наверное, очень хотелось получить гранату. Они ее и получили. Даже моя скала слегка качнулась от взрыва. Облако пыли поднялось большое, и автоматная стрельба сразу стихла, словно автоматы пыли наглотались и им потребовалось время, чтобы дыхание перевести. Значит, я удачно кинул гранату. Правда, стонов раненых слышно не было. Но эти парни, насколько я знаю, вообще стонать не любят. Местные горцы – народ в большинстве своем мужественный и любое ранение могут перенести молча. Не исключено, что были уничтожены все, кто ко мне подбирался. Сколько их там было? Двое, трое, четверо? На такую группу осколков хватит с лихвой, останутся даже лишние, и могут угостить тех, кто прикрывает попытку передовой группы. Официально считается, что осколки «Ф-1» разлетаются до двухсот метров, хотя в действительности это расстояние бывает меньшим.
Я воспользовался моментом и попытался через облако пыли хоть что-то рассмотреть. Подножие моей скалы меня уже мало интересовало, там после взрыва гранаты «Ф-1» все должно было обстоять для меня благополучно. Мне даже не интересно было полюбопытствовать, скольких я там завалил. Главное, что я хотел знать, – как бандиты подобрались ко мне незамеченными. Представил себе все, что помнил вокруг, грубо говоря, «задним зрением» осмотрел все подступы и пришел к единственному возможному выводу; где-то ближе ко мне есть еще один выход из пещер. Может быть, слишком сложный и неудобный, чтобы идти всей банде. Может быть, там есть подъем в клети наподобие той, в которой нас с Валеркой содержали, или еще какая-то сложность для общего передвижения, и потому сюда пошла передовая группа, посланная перед смертью имамом Султаном Магомедовым. Бандиты, таким образом, миновали простреливаемую тропу и потому были для меня невидимы. Они вышли где-то неподалеку от пика, спустились ниже, поскольку не имели возможности взобраться на пик, и начали обстрел. Я даже зримо представил себе, откуда они стреляли. А представив, сразу же поднял винтовку с включенным тепловизором, чтобы посмотреть через облако пыли, сам оставаясь при этом невидимым, следовательно, и не представляя собой мишень. Облако пыли для тепловизора, к моему удивлению, оказалось серьезным препятствием. Наверное, пыль, поднятая взрывом, была слишком горячей, сама выделяла много тепла и оттого светилась в фокальной плоскости прицела. Тем не менее интенсивные зеленые светящиеся пятна у подножия пика я увидел. Их было четыре. И в одно я сразу послал пулю. Но скорострельность крупнокалиберной винтовки слишком низкая, чтобы удачно отстреляться по всем бандитам. Будь у меня с собой «Винторез», я сумел бы обезопасить себя полностью. Естественно, только от этих наиболее близких врагов. А дальние тем временем сумели бы приблизиться вплотную. Они и сейчас, надо полагать, уже вышли из своих щелей и, как тараканы, торопятся преодолеть по тропе как можно большее расстояние. И на трупы своих же товарищей, наверное, второпях наступают, потому что тропу те занимали плотно.
Я хотел было в прицел второй винтовки рассмотреть тропу и послать туда пулю, как от подножия пика снова начали стрелять. Они не видели, куда стреляли. Облако пыли закрывало обзор; тем не менее бандиты посылали очередь за очередью. Но теперь они, как я догадался, не прорыв передовой группы прикрывали, а истерично отстреливались после моего, надеюсь, удачного выстрела.
Поднять винтовку и прицелиться под таким обстрелом было невозможно. Я попытался было сдвинуться к дальнему краю тесного пятачка, с которого стрелял, и с той позиции присмотреться к тропе, но пули летели уже так полого, что и это оказалось невозможно. При первом обстреле пули, как я помнил, летели по другой траектории. Должно быть, еще несколько бандитов вышли из пещеры, нашли возможность забраться выше других и стреляли оттуда. Мне теперь оставалось только одно. Не поднимая головы, я ощупью нашел автомат Рамазана, так же ощупью зарядил подствольник, прикинул примерно, откуда могли в меня стрелять под этим углом, и понял, что стрелять должны были, находясь почти на весу. Может быть, так дело и обстояло. А что, прокинуть через скалу пару веревок и даже без блока подтянуть кого-то выше? Облако пыли скрывает людей, но продолжается это недолго. Значит, бандиты рассчитывали уничтожить меня до того, как облако осядет.
Я мысленно нарисовал их диспозицию и выстрелил из подствольника не туда, откуда стреляли, а туда, откуда должны были тянуть веревку. Но подствольный гранатомет – штука тяжелая в эксплуатации. Автомат из моих рук вырвало и чуть не сбросило со скалы, поскольку стрелял я вообще без упора и даже автоматную рукоятку к плечу не прижимал. Но активная и опасная стрельба снова стихла. Правда, новое пылевое облако снова закрыло мне обзор, но оно же закрывало обзор и бандитам, и они не имели возможности смотреть сквозь пыль, а я имел. Поэтому я сразу схватился за винтовку, чтобы проконтролировать тропу, и сделал это вовремя. Бандиты двигались бегом и преодолели уже больше половины тропы. Еще немного, и они доберутся до «мертвой зоны», где будут для меня невидимыми и смогут тогда подойти на дистанцию прицельного огня из автоматов. Они будут иметь возможность полностью облепить все подножие пика и не давать мне поднять голову. Тогда мне придется совсем скверно и останется только молиться. Жалко, я ни одной молитвы так и не успел выучить. Значит, буду только креститься…
Но это в том случае, если они прорвутся, а пока…
А пока я сразу выстрелил по группе на тропе. И воспользовавшись замешательством бандитов у подножия пика, успел врезать и из второй винтовки. Но на третий выстрел мне времени не дали. Обстрел опять был интенсивным и безостановочным. Поскольку высунуться с винтовкой у меня возможности не было, я перезарядил подствольник и ловил момент, чтобы послать вторую гранату из четырех, имеющихся у меня в запасе. Правда, оставалась еще одна «Ф-1», но, вспомнив Валерку, я решил оставить «Ф-1» на крайний случай. Ситуация может обернуться и стать более сложной. И тогда граната сможет выручить.
В этот раз я сжал автомат в руках предельно крепко, чтобы его не вырвало отдачей, послал гранату, почувствовав удар в кисти, оружие в руках все же удержал, тут же перебросил его в положение для автоматической стрельбы и вслед за гранатой отозвался несколькими короткими неприцельными очередями. Не знаю, насколько удачно я стрелял, но меня опять «отпустили» и дали возможность произвести еще два выстрела из винтовок. Но взгляд на тропу через прицел настроения мне не добавил. Бандиты уже прорвались на опасно близкое расстояние. Еще немного, и они свернут на склон – и тогда смогут подойти ко мне близко.
Снизу стреляло уже только три автомата, и я сумел сдвинуться на дальний край своего пятачка. Оттуда я дал по тропе еще подряд три выстрела. Я уже понимал, что они бандитов не остановят. Впечатление было такое, что у них за спиной стоял пулемет, который грозился расстрелять всех, кто повернет назад или замедлит бег. При той плотности строя, которым бандиты передвигались, пули крупнокалиберных винтовок снимали по два, если не по три человека. Но бандиты бежали только вперед. Да у них и выхода другого не было. Они еще не знали, что и это тоже не выход, не знали, что «краповые» заняли перевал и скалы вокруг перевала и никого не выпустят. А дорогу в пещеры они себе, наверное, уже отрезали. И потому жили надеждой на прорыв. А я был главным препятствием на этом пути. Вернее, казался им главным препятствием, потому что на самом деле главным и непреодолимым для банды препятствием были «краповые».
Я прикинул свои запасы патронов и поморщился. Трофейная «Геката», хотя и грелась меньше, чем «Харрис», после очередного выстрела была отложена в сторону, как запасная дубинка, чтобы дать ею по голове тому, кто попытается на мою скалу взобраться. Иной пользы от этой винтовки я пока не видел, а снаряжение магазина «Гекаты» патронами от «Харриса» заняло бы слишком много времени. Потеряв время, я пропущу передовую группу в «мертвую зону» и сам обеспечу сложности. А пока время терять не стоит. И я посылал в бандитов на тропе пулю за пулей, почти физически ощущая их приближение на дистанцию эффективного огня из автоматов.
Моя стрельба стала почти монотонной, что не мешало ей быть убийственной. Но и это, в свою очередь, мало мешало продвижению бандитов вперед. Имей они возможность двигаться по тропе хотя бы попарно, они уже прорвались бы, превратив мое положение в плачевное. Но пока такой возможности бандитам не представилось, и я сильно тормозил их.
По большому счету, я даже сознавал, что имел, наверное, время, чтобы спуститься с площадки и уйти к «краповым». Небольшой промежуток, но имел. Для этого необходимо было следить за каждым движением защитников перевала и в тот момент, когда они поднимутся на вторую скалу, сразу же самому спускаться и уходить. Тогда я был бы в безопасности. Но я промедлил; я еще чего-то ждал, я ощущал себя могучей боевой единицей. Слишком могучей для того, чтобы меня прошли. И не предусмотрел возможности прохода бандитов иным путем. А этот проход сделал боевую единицу уже не настолько могучей, чтобы сдержать передвижение бандитов. Более того, не отступив вовремя, возгордившись, пропитавшись ощущением силы и успеха, я поставил себя почти в безвыходное положение. Сейчас уже спуститься и уйти возможности не
