это светящиеся точки… Не больше… Увеличение только сделает точки более яркими… И ничего не покажет…
– Надо было смотреть в реальном времени, когда вторая пара переходила от сарая к дому, – сказал Арбузов.
– Старший лейтенант Юганов говорит, что он не успел бы переключиться с камеры на камеру и дать увеличение. Это процесс не секундный… Минутку, полковник Раздольев на связи… Так… Понял… Руководитель группы ФСО занят… Приближается кортеж президента, он обеспечивает встречу… Сообщил только, что в деревне два человека, больше разговаривать не стал…
– Пусть полковник пригласит бывшего десантника Мишку, – не попросил, а потребовал Вадим Александрович. – И быстро… Как можно быстрее…
– Подполковника Совенкова позвали. Он идет, – сообщил лейтенант Локтев. – Бежит… Так сколько человек в деревне – двое или четверо?
– Это ты нас спрашиваешь? – Призрак даже разозлился.
– Нет, я спрашиваю старшего лейтенанта Юганова. Он уверяет, что в доме четыре человека… По- прежнему четыре человека, тогда как быть должно только двое… Подполковник Совенков пришел…
– Пусть Мишка объяснит мне, что там за история была с анкерами… О чем Мишка спорил с рабочим на лесопилке вчера утром, когда мы туда заехали… Только быстро, коротко и ясно…
– Понял…
Локтев передал категоричный запрос таким же категоричным тоном, каким задал его Вадим Александрович. И почти сразу начал отвечать:
– Раньше там стояло два станка. Анкерные болты под новый станок, заменяющий два, забетонировали совсем недавно. Поставили точно по чертежу, потому что новый станок встал на место без проблем. Мешки цемента у ворот – как раз след от этих работ…
– Спроси… – перебил Призрак. – Рабочий не соглашался с тем, что они ставили анкера? Он говорил, что там был точно такой же станок, поскольку они воспользовались старыми анкерами? Так было?
– Подполковник Совенков говорит, что разговор был невнятным, но смысл, кажется, был именно таким.
– Понял. Срочно полковника Раздольева… Следует немедленно остановить кортеж президента… Немедленно! Лесопилка заминирована. Пусть звонит.
Локтев передал требование Вадима Александровича быстро и даже отвечать не стал, как Раздольев отнесся к такому утверждению. Но уже через несколько секунд сообщил:
– Номер не отвечает… Вернее, номер находится вне зоны досягаемости связи, хотя связь только что была.
– Генератор… – понял Вадим Александрович. – Впереди президентского кортежа всегда едет машина с генератором, который глушит все сигналы связи, чтобы было невозможно дистанционно привести в действие взрывное устройство. Обычная мера безопасности во всех странах. Сейчас у нас связь кончится… Надо предупредить ФСО.
– Если вы высунетесь, вас сразу подстрелят. Это майор Ротмистров так сказал. Не успеете слова сказать, вас уже перестреляют. Рядом с президентом охрана шутить не будет. Не зря весь лес усыпан снайперами.
– Понял. Мы действуем в «автономке», – сказал Призрак.
– Полковник Раздольев спрашивает, что вы намерены предпринять?
– В деревне, в сарае, сидели Айдамиров с Мингаевым. Они уничтожили наблюдателей, потому что в этом доме находится пульт управления взрывным устройством. Должно быть, там проложен кабель… Мы идем в деревню… Из дома просматриваются все подходы, но мы должны туда попасть…
– Полковник Раздольев связывается с Москв…
Наушник «подснежника» замолчал. Аппаратура группы Арбузова и Призрака попала под действие генератора. Но Вадим Александрович не зря прошел когда-то школу спецназа. Пусть не старший по званию, но старший по возрасту, может быть, по опыту, он взял на себя командование и знаком показал Арбузову, куда им всем следует идти. Точно такими же знаками показал, что снайперов ФСО, занявших позицию рядом, следует обойти по дуге.
Капитан Арбузов молча кивнул, принимая роль подчиненного безоговорочно, потому что ситуацию прочувствовал и понимал, что сейчас спорить и выяснять старшинство, которое вообще-то уже установил перед выходом к лесопилке майор Ротмистров, это время терять. И просто точно такими же знаками отдал приказы своим офицерам.
С пригорка спускались быстро и тихо. Арбузов ревниво наблюдал еще и за Вадимом Александровичем, опасаясь увидеть его оплошность, но боевая подготовка Варягова, несмотря на возраст и давнее уже расставание со спецназом ГРУ, оказалась соответствующей ситуации. Спецназовцы один другого не слышали и даже видели с трудом, потому что, во-первых, каждому следовало заботиться о скрытности своего передвижения, во-вторых, по возможности наблюдать за противником, которым на время стали сотрудники ФСО, и, в-третьих, каждый из них сам по себе старался стать как можно незаметнее и для этого использовал не только собственную камуфлированную одежду, но и каждый куст, каждый вывороченный корень, коих в этом месте оказалось немало, что помогало оставаться незамеченными долго.
Поскольку сам Призрак в заброшенной деревне ни разу не был, но знал приблизительное направление, уже на половине пути вперед вышел капитан Арбузов. Снайперов ФСО группа уже обошла стороной, и только на расстоянии от их позиции старший лейтенант Доставалов сказал, уже не шепотом:
– Может, нам следовало со снайперами поговорить? Может, у них есть связь?
– Генератор может и их связь глушить, – Варягов в сомнении покачал головой. – Он не справляется только с проводной связью, а здесь провода не тянули… Снайперы получили приказ на уничтожение всех посторонних, кроме этого приказа, ничего знать права не имеют и не пожелали бы с нами разговаривать. Не убивать же их… Тем более они не в состоянии остановить кортеж… Идем к месту… Дальше – я пас… Арбузов, веди…
Капитан и сам знал, что дальше вести должен он, поскольку в деревне уже был, знал, какие места просматриваются из крайнего дома, какие попадают в «мертвую зону», и на передовую позицию вышел без подсказки.
В пути ни разу не остановились, стремясь успеть до того, как президентский кортеж, не видимый им, прибудет к месту. Неприятность поджидала группу на последнем перед деревней пригорке. Спецназовцы были, казалось, хорошо прикрыты кустами для взглядов со стороны, но, оказалось, что есть взгляд, который и сквозь кусты хорошо видит, – снайперы ФСО были вооружены винтовками, имеющими прицел с тепловизором. Пуля только царапнула Арбузова по бронежилету и ударила в ствол соседнего дерева.
Капитан успел отдать команду:
– Снайперы… Вперед!..
И сам быстро перепрыгнул ствол поваленного дерева и очутился в ямке, где рассмотреть его возможно было бы только со спутника. Успели и другие, но одна пуля все же попала лейтенанту Самохвалову в плечо и сбила его с ног. Но попадание произошло в движении, и потому лейтенант тоже скатился в ту же ямку, что и остальные.
– Раненый… – первым просчитал ситуацию Призрак. И тут же оценил ранение. – Оставь, капитан, кого- то с ним… Перевязать надо… Сам не сможет…
– Замышляев… – скомандовал Арбузов и сделал знак другим, чтобы продолжать движение.
Здесь снайперы, расставленные вокруг лесопилки, уже не могли увидеть их. И можно было бы идти более открыто и, следовательно, более быстро. Но такой безопасный участок был предельно коротким – не более тридцати метров. А дальше уже следовало прятаться от взглядов из дома, в котором, как предположил Призрак, засели Абдалмуталип Айдамиров и Исрапил Мингаев.
Арбузов знаком показал Доставалову, с какой стороны тому идти в обход. Старший лейтенант кивнул, присел и вдруг пропал из поля зрения, словно растворился в высокой траве, которой заросли не только огороды, но и деревенские улицы. Сам капитан предпочел не оставлять Вадима Александровича одного и показал тому пример, обходя то, что когда-то называлось огородом, достаточно быстрым гусиным шагом.
Конечно, ситуация требовала от спецназовцев предельной быстроты передвижения. Но предельная
