однозначно.
Но Берсанака чувствовал себя подчинённым полковнику, кажется, только на территории американского разведцентра в Турции. На своей же земле проявил удивительную для полковника недогадливость.
– Нам не нужен такой свидетель. Свидетели, если говорить точнее… Сосланбек свою работу выполнил. Кстати, я передал ему пятьдесят тысяч долларов. Тебе такие деньги тоже сгодятся. Ты их больше заслужил.
Он уже откровенно попытался купить лояльность Гайрбекова. Но тот стоял на своём, чувствуя уверенность в своей правоте и потому не желая уступать.
– Я не вижу необходимости в ликвидации этих свидетелей. С Сосланбеком сам решай. Но Бекмурза при всём том, что он сегодня сорвался, человек надёжный. Это не Микаил Чочиев. Этот никогда не сдаст. И он умный. Он знает, чем ему грозит сотрудничество со мной. И потому будет верным до конца.
– Вот и подошло время конца… – настаивал полковник. – Или ты хочешь. чтобы я сам пошёл туда? Я в состоянии справиться и без тебя…
– Не рекомендую… – теперь уже в голосе Берсанаки прозвучала лёгкая угроза.
– Почему?
– Ты сам говорил, что телефон Бекмурзы, возможно, прослушивается. Спутники вездесущи… И потому я не уверен, что за ним не следят. Ещё я не уверен в том, к какому роду войск принадлежит солдат, который Бекмурзу привёз. Мне трудно было рассмотреть его нарукавную эмблему. Но издали мне показалось, возможно, померещилось, что там летучая мышь… Повторяю, что я не уверен… Но это хуже всего, если правда… И у спецназа ГРУ любимый способ рыбалки – ловля на живца. Они специально подставили нам Бекмурзу, надеясь, что мы пойдём на контакт с ним… Это просто… А сами сейчас сидят на вершине холма, где мы сидели, уже рассмотрели наши следы и ждут, когда мы высунемся. Снайпер ждёт… Он, конечно, выберет меня, чтобы тебя потом захватить живым. И захватят. Без меня ты ни на что в наших горах не годен… Захватят уже через час… Это они умеют делать хорошо…
– Не надо меня пугать спецназом, – коротко и сердито сказал Док Доусон. – Я сам имею хорошую подготовку…
– Я тоже, но я предпочту со спецназом ГРУ не связываться. Потому что их подготовку знаю… И знаю их методы работы. И потому советую из дома не высовываться… По крайней мере, некоторое продолжительное время…
В коридоре послышались шаги, сразу прекратившие спор. Хотя старый Саламбек и не знал английского языка, лучше ему было не слышать интонации, которые откровенно говорили, что между полковником и Берсанакой согласия нет. В дверь постучали.
– Да-да, дедушка Саламбек… – отозвался Гайрбеков.
– Аминат ушла открывать магазин. Я тоже собрался…
– Закрой нас. Прийти ведь никто не должен?
– Ко мне никто не ходит. Разве что Бекмурза иногда заглядывал. Но сейчас он долго не выйдет…
Старик ушёл, так и не заглянув в комнату. Слышно было, как повернулся в замке ключ. А Берсанака с полковником Доусоном, стоя в трёх метрах один от другого, одновременно друг к другу повернулись. Но ни тот, ни другой не желали продолжения спора и потому смотрели они друг на друга уже примирительно.
– Ладно, Медведь, тебе лучше знать местные реалии, – согласился полковник. – Если тебе не трудно, завари чай, а я пока позвоню своему руководству, как и собирался. Уже пора…
Берсанака без труда понял, что так вежливо его выгоняют из комнаты, чтобы полковник мог поговорить со своим начальством наедине. Но он хорошо знал, что такое разведка, и понимал необходимость уединения для предстоящего разговора не хуже, чем сам Док Доусон. И потому вышел без слов.
Дедушка Саламбек позаботился, чтобы в его отсутствие гости не чувствовали неудобства. Чайник стоял, наполненный свежей водой, а на столе рядом с заварочным чайником лежала распечатанная пачка с чаем.
Чайник давно уже вскипел, чай заварился, и Берсанака почти успел выпить первую чашку, когда из комнаты вышел сумрачный и недовольный чем-то Док Доусон. Слегка отстранённо осмотрелся и молча налил чай себе, но за стол не сел и отошёл с чашкой к широкому кухонному окну.
– Отойди… – безоговорочно потребовал Берсанака.
– Что? – спросил полковник, но всё же сразу шагнул в сторону, чтобы спрятаться за стеной.
– Я же предупредил, что нам могут готовить ловушку. Если они наблюдают за Бекмурзой с вершины холма, то им видно это окно. Старик ушёл – это они видели. Тогда кто в доме под замком? Могут ненужные вопросы возникнуть…
– Не перестраховываешься? – переспросил Доусон.
– Просто соблюдаю элементарную безопасность. Это необходимо в нашем положении. Тем более у тебя какие-то планы назрели…
– Перезрели… – проворчал Доусон, устало усаживаясь всё-таки за стол.
– Что-то не так?
– Предложение Сосланбека не прошло. Они не возражают, если это сделает сам Сосланбек или кто-то другой. Но я не должен быть в этом замешан. Политики… Боятся международного скандала… А скандал бы, если бы всё прошло, получился такой громкий, что федералам пришлось бы прятаться от каждого чеченца… И России пришлось бы долго оправдываться… Но оправдаться бы не удалось…
Берсанака явно заинтересовался:
– Люблю скандалы… Сегодня с удовольствием смотрел, как Аминат скандалила… Выкладывай… Может, меня уговоришь…
– Боюсь, что и тебе не разрешат. Ты официально состоишь в штате нашего разведывательного центра и получаешь жалованье. То есть ты – сотрудник ЦРУ…
– Я не военнослужащий. Я и у вас – на вольных хлебах… Рассказывай…
Полковник задумался. И только через пару минут сказал:
– Я должен опять запросить руководство. Если дадут «добро», то будешь работать. Не дадут – попробую уговорить Сосланбека, хотя он, мне кажется, побоится…
– А ты ещё собирался пристрелить его… Уже раздумал?
– Я не думал, что он может сгодиться. Правда, я и сейчас так не думаю. У него дух слабоват… Не решится, не потянет… С ним запросто можно попасть в неприятность. Здесь нужен жёсткий и бескомпромиссный человек, который понимает, что цель оправдывает средства…
Разговор, кажется, начал переходить на конкретную личность.
– Мне он не показался слабаком… – возразил Берсанака.
Полковник хотел что-то ответить, но разговор прервался громким стуком в дверь. Оба они замерли в напряжении. Дедушка Саламбек говорил, что к нему никто не ходит. Но вот кто-то же пришёл! Конечно, это мог быть и тот самый Сосланбек, о котором они говорили. Мало ли что понадобилось. А если ещё и выпил вместе с братом, может, и про осторожность позабыть.
Сделав знак к соблюдению тишины, Берсанака неслышно скользнул к распахнутой двери, оттуда в комнату, выделенную им стариком, и выглянул из-за шторы на окне, самой шторы не касаясь. Кто стоял на крыльце, видно не было. Но на улице перед воротами стоял милицейский «уазик». Правда, собака сейчас не лаяла, хотя и смотрела сквозь стекло…
Глава четвёртая
1
Спецназ ГРУ покидал подземелья через верхний выход и сразу отправлялся к нижнему, где недавно находился, как все слышали по связи, капитан Матроскин. Но там его уже не застали. Капитан к тому времени уже двинулся по прямой линии в сопровождении одного старшего прапорщика Соловейко. Дважды Матроскин сверялся по карте, чтобы выбрать путь не просто самый короткий, а наиболее, на его взгляд, проходимый, потому что короткий путь в состоянии оказаться и надолго задержавшим. Но, по большому счёту, рельеф местности вокруг села был без сюрпризов, а холмы не представляли проблем с их пересечением, если дыхательная система организма работает нормально. Конечно, когда поднимались по северной стороне очередного холма, сил тратили много, потому что снег там лежал, как правило, вязкий и подталый, цепляющийся за обувь, а южные склоны заставляли делать шаг более коротким, чтобы не скользить на спуске. Но в целом это не представляло слишком больших неудобств для тренированных
