Кабель откопали под носом у пограничников, подключились, проверили приемник, все закопали и замаскировали. Рабочая группа в настоящий момент на обратном пути. Ждем возвращения. Ситуация обострилась тем, что на нашу машину со стороны вышли четверо грузинских коммандос, возвращающихся с осетинской территории. Пришлось их уничтожить, не поднимая шума. Хотя, возможно, мы поторопились...
– Почему? Что-то не так?
– Я предполагаю, что эти коммандос могли выполнять какое-то задание американской стороны. Было бы неплохо их допросить. Но они были вооружены «калашами» и ответной стрельбой подняли бы шум. А у меня два человека оставались на грузинской территории. Поэтому шум был не в нашу пользу. Там же, на грузинской территории, помимо обычного пограннаряда, курсировали трое офицеров и собака. Группу возглавлял майор погранслужбы. Откровенно ждали этих четверых. К настоящему времени ушли в сторону расположения своего погранотряда.
– Постарайтесь не вступать ни в какие контакты. Лучше избежать любого обострения и провести удачные испытания.
– Это, Валерий Юрьевич, понятно. Но коммандос вышли прямо на нашу машину. Избежать встречи было невозможно. Мы отправили в управление космической разведки все номера последних контактов с трубок коммандос. Пусть проверят...
– Хорошо. Мне этого еще не докладывали. Я узна?ю. Вам звонить можно?
– Теперь уже можно. Мы возвращаемся. До ночи я отдыхаю, трубку держу под рукой. Звоните, если будут новые данные.
К удивлению командира, майор Литовченко вернулся не ползком, а точно так же, как капитан Агарев – нормальным ходом, хотя и тот и другой основательно испачкались землей.
– Урок ползания не состоялся? – спросил старший лейтенант Муравьев, отрывая взгляд от монитора ноутбука, за которым сидел уже несколько часов и только однажды прерывал работу – сменил подсевшие аккумуляторы. На втором ноутбуке аккумуляторы оказались более выносливыми и пока замены не требовали, хотя по два запасных комплекта имелось в запасе и к одному, и к другому компьютеру.
– Отложили до более удобных времен. Или до первого дождя... И вообще, честно говоря, сегодня одежду мять не захотелось. Погода хорошая, настроение праздничное. – Майор аккуратно стряхнул грязь с колен и с локтей.
– Зря, что ли, товарищ майор все утро шнурки на берцах гладил, – сказал в тон разговору старший лейтенант Субботин. – Он у нас подает пример аккуратности всей группе. Ему бы старшиной роты служить.
Сакратов не запрещал в группе болтовню и подкалывания, потому что это все способствовало хорошему настроению бойцов. А с хорошим настроением любая, самая сложная задача решается всегда легче.
– Выходим к машине, – скомандовал Максим Васильевич.
До автомобиля дошли быстро и сразу отправились в обратный путь. А дорога при возвращении всегда вдвое короче кажется. Вскоре прибыли на место. Над дверью в кухню горела лампочка.
– Электричество дали, – сообщил Саукыдзэ. – А то я уж собрался дизель заводить, чтобы вам аккумуляторы зарядить.
– Есть дизель? – спросил Литовченко.
– Дизельный генератор.
– Буду иметь в виду, если захочу побриться. Я всегда с собой электробритву вожу... Цивилизованнее себя с ней чувствую.
– Отдыхаем до вечера. На обед нас разбудят, потом снова отдыхаем. Ночью работаем, – распорядился Сакратов.
– Обед должен быть уже готов, – потягивая носом, сказал осетинский капитан.
– Тогда сначала пообедаем, потом будем отдыхать. Идеологической разницы не вижу.
Группа отдыхала, но, как обычно, выспаться не дали только командиру.
За окнами было уже сумрачно, когда «виброзвонок» трубки спутниковой связи заставил Сакратова проснуться. Определитель показывал номер Шерстобитова. Значит, Михаил Федорович успел отойти после операции настолько, что стал интересоваться делами.
– Как здоровье, Михаил Федорович? – первым делом спросил Сакратов.
– Вашими молитвами, Максим Васильевич, ожил. Не помню, как до поста доехал, – боль в руке была сильная. Оказалось, пуля кость пробила. Хорошо, что в плече не застряла... Но я сейчас по другому вопросу. У нас новые неприятности, как мне только что сообщили. Кто-то взломал сеть в лаборатории профессора Бабалетова. Наши московские спецы говорят, что почерк похож на взлом в системе ПВО. Видимо, опять работал Клод Гарси.
– Следовательно, мы можем предположить, что наши действия открыты? – задал Максим Васильевич естественно возникший вопрос.
– Слава богу, до такого не дошло, поскольку в сети лаборатории нет никаких данных о нашей операции. Разве что в документации учета отражена передача оборудования конкретным лицам, но должности и цели не расшифровываются, и предположить испытания, а тем более в конкретном районе, чрезвычайно сложно. Следовательно, опасений быть не должно. Тем не менее сам факт взлома сети крайне неприятен. Более того, мы не знаем, что удалось хакеру скачать с сервера лаборатории и удалось ли вообще до чего-либо добраться. Он работает очень ловко и чисто и почти не оставляет следов. Но одно мы можем определить точно: американскую разведку – а мы предполагаем, что это работает именно американская разведка, – интересует наша система ПВО и возможные способы подавления систем ПВО с помощью инфразвуковых атак. Появление разведчиков на наших границах, проникновение в сеть ПВО, а потом в сеть лаборатории Бабалетова – это все звенья одной цепи. И я бы даже подумал, что стоит ждать гостей по эту сторону границы. Сами американцы сунуться побоятся. Не до такой степени они наглые. Но они ловко умеют манипулировать чужими руками. Мне уже рассказали про ваших четверых коммандос. Жалко, не получилось захватить их живьем для допроса. Но я боюсь, что они являлись только первыми ласточками. Правда, не совсем понятно, почему они шли в Южную Осетию, а не в Северную или даже не в Чечню или Дагестан. Там стоят мощные стационарные средства ПВО. В Южной Осетии есть только небольшие мобильные станции оперативного развертывания.
– Я так понимаю, что на поставленную перед нами задачу ситуация никак не влияет и мы продолжаем работать, как работали? – спросил Сакратов главное, что ему требовалось знать.
– Я только что разговаривал с Москвой, там паники нет. Считают, что вы должны продолжать выполнение задания. На адрес старшего лейтенанта Муравьева выслано сообщение. Полюбопытствуйте.
– Спасибо. Я прочитаю. Это все?
– У меня все. До связи.
– Выздоравливайте, Михаил Федорович. До связи.
Убрав трубку, подполковник Сакратов посмотрел на часы. У него оставалось еще пятьдесят минут для сна. И будить Муравьева раньше времени оперативной необходимости пока не было. И потому Максим Васильевич, не имея причин для волнения, подсунул под голову локоть и снова заснул.
До места, где было решено оставить «уазик» в этот раз – а место снова определял капитан Гергиев, – добрались вовремя и без приключений. Последние два километра вообще ехали с выключенными фарами и, следовательно, на минимальной скорости. Тем не менее помогали луна и звезды. Но они же стали и противниками, то есть помощниками грузинских пограничников, когда спецназовцам пришлось выходить на пеший маршрут. Правда, до границы необходимо было пройти еще два километра пешим ходом. А основная сложность заключалась в том, что идти предстояло по открытому месту. Однако военных разведчиков такая ситуация не смутила, поскольку в распоряжении группы была техника, позволяющая заблаговременно выяснить местонахождение скрытых постов и засад, если такие имеются, и обойти их на безопасном расстоянии.
Одновременно в дело вступили Муравьев с ноутбуком спутникового контроля и Веретенников с тепловизорным прицелом снайперской винтовки. Естественно, и сам Сакратов не забыл, что его новый бинокль снабжен тепловизором.
Однако опытные специалисты хорошо осведомлены о том, что от тепловизора тоже можно спрятаться, и
