– Если он есть, – уточнил Каштанов.
– Да, – согласился Хаблак, – если он существует.
– Стало быть, – сказал полковник, – мы все же допускаем возможность, что Хмыз действовал один. Мог, оглушив или убив Бобыря, дотащить его до железнодорожной насыпи?
– Мог.
– Если же есть сообщник, он ушел теперь в такое подполье, что все равно в ближайшее время нам его не разыскать. А у Хмыза можем найти нечто такое, что выведет на сообщника. Готовьте оперативную группу, капитан.
Увидев Хаблака в сопровождении участкового инспектора и еще двух мужчин в штатском, но с явно военной выправкой, Хмыз перепугался. Капитан впервые видел его испуганным, и, честно говоря, это доставило ему моральное удовлетворение.
Хмыз стоял на крыльце в хлопчатобумажных брюках и желтой майке, челюсть отвисла, он растерянно подтягивал брюки. Штанины задрались, оголив белые, покрытые рыжими волосами ноги, и вся его поза подчеркивала страх и растерянность.
Хаблак предъявил санкционированное прокурором постановление на обыск и попросил участкового привести понятых. Хмыз несколько пришел в себя и попытался даже выразить возмущение:
– На каком основании? – заорал он. – Это незаконно, я буду жаловаться в высшие инстанции! В чем меня обвиняют?
Хаблак оборвал его:
– Мы вынуждены произвести обыск в связи с расследованием дела об убийстве Бобыря.
– Какое убийство! – встрепенулся Хмыз. – Вы же сами сказали, – несчастный случай!..
– У нас есть дополнительные данные, гражданин Хмыз, – объяснил капитан, – вот и возникла необходимость в обыске.
– Ищите хоть десять лет, – махнул он рукой, – все равно ничего не найдете!
Проховник привел понятых – соседей Хмыза. Взволнованные, они смущенно смотрели на него, как бы подчеркивая, что не имеют ничего общего со всем происходящим, но Хаблак читал в их глазах любопытство, даже нетерпение: знали, небось, или догадывались, кто такой в действительности Хмыз, и радовались, что правда, наконец, восторжествует.
Хаблак распорядился отправить детей к соседям, и оперативники взялись за дело. Хозяин с женой сели в углу большой комнаты, не разговаривали, напряженно следя за работой милиции.
…Прошло уже несколько часов, участковый даже бегал в ближайшую закусочную за бутербродами для оперативников и понятых, но так ничего и не нашли. Закончив обыск в доме, перешли в усадьбу. Хаблак принялся осматривать сарай, где весь стол и несколько полок занимали различные инструменты.
Хмыз был человеком хозяйственным: инструменты разложил в идеальном порядке, имел ключи всех размеров, ножовки, пилки, топоры, даже портативный столярный верстак с циркулярной пилой и электрорубанком. В отдельных ящиках хранил болты, гайки, гвозди, шурупы. Хаблак перебрал все это хозяйство и не нашел лишь молотка. Обыкновеннейшего молотка, без которого не обходится ни один хозяин, не говоря уж о таком старательном, как Хмыз. Капитан вышел из сарая, спросил у Хмыза, примостившегося на грубо сбитой, собственного производства табуретке:
– Есть ли у вас молоток, Ярослав Михайлович?
– Как же не быть, – ответил он, подняв глаза, но сразу опустил их и, взявшись руками за табуретку, прибавил: – у меня, видите, инструмент в ажуре.
– Покажите, где молоток, – попросил Хаблак, но Хмыз продолжал сидеть, и его пальцы, сжимавшие табуретку, побелели.
– Ищите, – сказал он, – должен быть в сарае.
– Я уже все обыскал.
– Дети могли затащить куда-нибудь или кто из соседей одолжил. Ты не брал? – спросил он у понятого.
Тот удивленно посмотрел на Хмыза.
– У тебя возьмешь!.. – только и сказал он, и Хаблак понял, что Хмыз вряд ли одолжил бы кому-нибудь свой инструмент. Спросил:
– Какой у вас был молоток? Опишите.
– Обыкновенный, за шесть тысяч… Таких в магазинах навалом.
– Фигурный или брусочком?
– Брусочком.
– Найдите.
Хмыз неохотно встал с табуретки, пошел в сарай.
– Посмотри левее возле ящика, – сказала ему вслед жена. – Я вчера видела.
Хмыз даже не оглянулся. Ни возле ящика, ни в другом месте молотка не было. Посмотрел под столом, заглянул в ящик с гвоздями.
– Должно быть, дети куда-то затащили, – сказал он наконец.
Хаблак приказал участковому:
– Пойдите, спросите у детей, не брали ли молоток. – Смотрел, как шагает, тяжело переступая ногами,
