Мораг, когда пойдут учиться?
— Конечно. Им даже не придется ездить в Алегзандру, как Нейлу. Начальная школа у нас недалеко, в местечке Краног.
— Как, как вы сказали? Краног? Это гэльское название? Подождите, подождите… доисторическая свайная постройка на озере.
— Да, хотя, если честно, я не знал точного толкования. Рядом с этим местом есть небольшое озерко, оно огорожено, и в нем устроен бассейн для малышей. Другие школы умирают от зависти, ведь им приходится собирать деньги на постройку или аренду бассейнов для своих питомцев. А зимой они используют озеро как каток. Главное — это абсолютно безопасно. Насчет ребят я договорюсь, и они смогут пойти в школу уже с понедельника.
Все внутри Линдсей возмутилось. «Насчет ребят я договорюсь». Ей было очень тяжело свыкнуться с мыслью, что она уже не является единственным покровителем двойняшек. Надо же было Лексу Бредмору назначить опекуном настолько неприятного человека, которому она абсолютно не может доверять.
Линдсей вытерла руки:
— Сейчас я приготовлю вам постель в ангаре.
— Не стоит. Я сам.
— Вам незачем заниматься подобными вещами. Это я беру на себя.
— Ах да, я же просил вас не скромничать и смело предлагать свою помощь, — ехидно отметил мистер Хазелдин.
Эти слова вновь заставили Линдсей поджать губы. Она открыла сервант и достала свежее полотенце.
— Знаете, мистер Хазелдин, довольно утомительно быть облеченной несуществующими полномочиями. Кстати, а матрац проветривали?
— Боюсь, что нет. Им лет сто никто не пользовался. Но я возьму свой, он у меня с подогревом, а то у нас тут такие морозы бывают, когда снег скапливается на горах. Ужас! У вас, кстати, тоже с подогревом.
— Как странно! — задумчиво произнесла Линдсей.
— Что странно? — явно не понял управляющий.
— Я приняла вас за человека, привыкшего к спартанским условиям, который презирает всякие там удобства, считая ниже своего достоинства ими пользоваться, предпочитая быть жестким и несгибаемым…
В голосе управляющего отчетливо прозвучали предупреждающие нотки:
— Я могу быть жестким и несгибаемым, но не советую вам, мисс Макре, доводить меня до такого состояния. Просто, учитывая вашу трогательную заботу о моем комфорте, я счел нужным сказать, что матрацы у нас с подогревом, поэтому проветриваются автоматически. В подобных матрацах влага не задерживается. А сегодня я его вовсе не собирался включать. Пойдемте, я покажу вам ангар. У нас их три.
Это были старые, военного образца ангары. Из мебели только самое необходимое. У входа стояла маленькая печка для обогрева. Воображение Линдсей живо нарисовало картину, как много лет назад солдаты грели себе чай на этой печурке. На полу был постелен линолеум, в углу стоял шкаф, дальше сервант, комод, довольно жалкого вида кровать, ночник и стул. Овечья шкура служила ковриком.
Голосом, полным сожаления, Линдсей сказала:
— Да, много же я вам хлопот принесла. Примите мои извинения за то, что выгнала вас из уютной комнаты, мистер Хазелдин.
Управляющий от души рассмеялся:
— Не стоит так переживать. Вот бы вам показать парочку мест, где мне приходилось ночевать. Я ведь два года работал пастухом. — Заметив удивление на лице Линдсей, управляющий пояснил: — Не удивляйтесь, многие парни так поступают, в наших краях это довольно распространенное занятие. Деньги тратить некуда, лучшего способа сэкономить и не найти. Так что этот ангар выручит меня дня на два-три, пока мы не решим, что делать с вашим жильем. Возможно, за счет фермы мы сможем снять вам скромный коттедж где-нибудь в Алегзандре, там до школы недалеко и вам не будет одиноко. Но естественно, домик вряд ли будет роскошным.
Управляющий бросил на Линдсей испытующий взгляд.
Девушка расценила его как вызов и спокойно ответила:
— Очень хорошая мысль.
С точки зрения Линдсей, все выглядело так, будто мистер Хазелдин поставил себе цель избавиться от нее, выжив ее с фермы. И дело было вовсе не в условностях. Неужели он так боится, что девушка заметит то, что должно остаться незамеченным?
Они вышли на улицу. Солнце почти село, последние лучи заката играли на водной глади озера, причудливо переливаясь на его поверхности. Щебетанье птиц стихло, лишь изредка раздавалась трель какой-нибудь нерасторопной птахи, которая замешкалась и до сих пор не уснула. Это напомнило Линдсей дом, Шотландию. Большинство птиц, как она уже успела заметить, водились и в Англии. Вдруг девушка замерла и настороженно начала вслушиваться.
— Боже мой, это ведь была сова! Я не ошибаюсь?
— Совершенно верно. Их здесь очень много.
Со стороны озера доносились счастливые голоса детей. Перехватив встревоженный взгляд Линдсей, управляющий поспешил ее успокоить:
— Не волнуйтесь, с Нейлом они в полной безопасности. Он надежный парень и очень ответственный, так что с ним двойняшки как за каменной стеной.
— Ответственность и надежность он явно унаследовал не от своего отца, — колко заметила Линдсей.
В воздухе повисла пауза. Через какое-то время мистер Хазелдин медленно, четко проговаривая каждое слово, словно боясь, что Линдсей не поймет, сказал:
— Мисс Макре. Полагаю, всем будет лучше, если мы не станем обсуждать Лекса Бредмора. Я уверен, что Нейла очень заденет, если он узнает о вашем отношении к его покойному отцу. Вполне возможно, что двойняшки отчасти разделяют ваше отношение, но надеюсь, они не будут выносить это на обсуждение. Они еще слишком малы. Но вас я настоятельно прошу не высказываться пренебрежительно в адрес Лекса Бредмора.
Их глаза встретились — серые и холодные глаза Линдсей с темными, непроницаемыми глазами мистера Хазелдина.
— Если хотите знать, то ни Каллим, ни Мораг ни разу не слышали критики в адрес отца ни от моей мамы, ни тем более от меня.
Девушка вошла в дом с гордо поднятой головой, ее спина была натянута как струна, русые волосы безукоризненно скручены и собраны на затылке. Линдсей была стройной и изящной, но, несмотря на эту хрупкость, все в облике девушки говорило о твердом, несгибаемом характере.
Девушка и не подозревала, как сильно устала. Стоило голове коснуться пахнущей свежестью, мягкой подушки, как она тут же провалилась в глубокий сон.
Линдсей завела будильник. Она не боялась потревожить Мораг, потому что во всем мире не было силы, способной вытянуть девчушку из постели.
Проснувшись, Линдсей тихонько проскользнула в ванную комнату, быстренько приняла душ, чтобы не дай бог управляющий не обвинил ее в том, что она задержала его, оделась и тихо спустилась вниз.
Увидев электрическую печь, Линдсей мысленно поблагодарила Бога, так как очень боялась, что провозится с утра с какой-нибудь невиданной доселе техникой и не успеет приготовить завтрак. Тогда не избежать ухмылочек и насмешек мистера Хазеддина, он бы свое не упустил. Линдсей искренне надеялась, что, когда управляющий спустится и увидит готовый чай и бутерброды, до него наконец дойдет, как удобно, когда в доме есть женщина. И потом, ему не надо будет отрываться от работы на ферме и тратить время на приготовление завтрака. Девушке не давал покоя вопрос о том, где она будет жить. У нее перед глазами стоял лишенный всяких условий ангар. Линдсей прикинула в уме, что если поставить еще одну кровать или кушетку, то они с Мораг могли бы пожить и там. Девушка пребывала в полной уверенности, что дай ей
