о том, что ты мог проявить такую жестокость. Теперь Джонатан ничего для меня не значит. Я уже давно испытываю облегчение от того, что порвала с ним. Он муж Бетти. Все кончено. Теперь имеет значение только настоящее, моя жизнь здесь, с Росиньолями.
— О, Марго, Марго Роуз! — расхохотался Пьер. — Ты сведешь меня с ума! Я думал, что ты рыдала из- за Джонатана, а оказывается… оказывается… из-за меня.
Марго отступила на шаг, спрятав руки за спину.
— Пьер, не стоит делать поспешных выводов. Я почувствовала бы то же самое, будь на твоем месте любой другой человек. Я имею в виду — из тех, кто стал моей семьей: Жюль, Франсуа Росиньоль, мадам, девочки, Жюстин…
К ее удивлению, Пьер не подошел ближе, не рассердился, как она ожидала. Он мягко произнес:
— Я слишком часто превратно истолковывал твои действия. Но сейчас хочу спросить тебя: почему ты рассталась с Джонатаном? Возможно, теперь, тебе уже не так больно говорить об этом.
Вначале Марго запиналась, но постепенно заговорила увереннее:
— Я была в ужасном состоянии, когда встретила тебя, — две потери за такое короткое время. Да, я любила Джонатана. Не стану этого отрицать. Однако я чувствовала, что он не любит меня так же сильно, как я его. Это ранило мою гордость, но теперь мне уже все равно. Иногда мне казалось, что я бьюсь о каменную стену, в другой раз я говорила себе: я просто, глупый романтик, та любовь, которую я надеялась встретить, существует только в фильмах и на страницах книг. Неужели, это так, Пьер? Неужели это всего лишь иллюзия?
— Было время, когда я тоже так думал, — медленно начал он. — Считая, что все женщины непостоянны, что им неведома настоящая любовь. Но я всегда вспоминаю Луи Росиньоля. Я был всего лишь глупым подростком, когда впервые понял кое-что… что он и тетя Элиза даже после короткого расставания, когда, например, она проводила уик-энд в Крайстчерче без него, встречались как влюбленные. Так что такая любовь бывает не только в книгах. — Внезапно его глаза озорно блеснули. — Марго, ты становишься похожей на невыносимых Росиньолей! Постоянно увиливаешь от разговора, как Леони или Шарли. Почему все-таки ты оставила Джонатана? Могу поклясться, не из-за карьеры.
— Нет. Помнишь то письмо, которое я опустила в почтовый ящик, когда мы шли в Остерли-парк? Я написала в нем все. Понимаешь, это случилось после той лекции в Челси…
Пьер бросил на нес удивленный взгляд.
— Ты все видел сам, только не можешь связать эти два события, — продолжала Марго. Пьер сосредоточенно наморщил лоб. — Когда ты сегодня встретил Джонатана, тебе не показалось знакомым его лицо? Разве ты не узнал Бетти?
— Да, но я решил, что видел его в аэропорту. Но… подожди. Марго. Разве Джонатан не представил тебе Бетти? И откуда я могу ее знать?
— Понимаешь, в тот вечер Джонатан пришел за мной. Наверное, он освободился пораньше, не знаю… Сначала я заметила Джонатана, потом увидела, как оживилось его лицо, а затем толпа расступилась — помнишь? — и она подошла к нему. Бетти. Ты тогда сказал: как будто эти двое обошли целый свет и, наконец, встретились. Так и было, хотя я тогда этого не поняла. Но я должна была все выяснить. Я увидела, как они вышли в сад, и подслушала их разговор. Не знаю подробностей, но, очевидно, они любили друг друга и вынуждены были расстаться из-за чьих-то козней. Она узнала правду, но он уже был помолвлен со мной. Она очень милая, Пьер. Я слышала, как она сказала, что пришла на эту встречу лишь для того, чтобы увидеть меня, чтобы узнать, смогу ли я сделать Джонатана счастливым. Они не хотели обретать свое счастье ценою моих страдании. Джонатан сказал ей, что сделал мне предложение, но я еще не дала ответа. И тогда я поняла, что меня останавливало: я чувствовала, что он не сможет любить меня так же сильно, как я его. Они не знали, что я их подслушивала, поэтому я не стала ничего тебе говорить. Ты регулярно переписываешься с Тодом и мог случайно упомянуть обо мне. В том письме я написала Джонатану, что для меня карьера важнее и я отказываюсь от его предложения. Возможно, я тогда в какой-то мере использовала тебя, не знаю. Я словно окаменела, и лишь ты поддерживал меня. Наверное, это все, Пьер. — Марго слишком устала, чтобы говорить дальше, говорить об истинной причине своего приезда в Акароа. Возможно, позже она сможет и это обсудить с Пьером. Возможно, Роксанна объяснила все как-то не так, невольно заставила его думать, что она хочет разыскать своего отца ради денег.
— Марго, очнись! Послушай меня. — Пьер легонько встряхнул ее.
Ока попыталась сосредоточиться.
— Мне не жаль, что это случилось. Тише, тише, не сердись. Тогда я отдал бы все, чтобы они уехали, не увидев тебя, а ты не увидела их. Но теперь, мне кажется, ты лучше поймешь меня.
Марго широко раскрыла глаза, а Пьер продолжал:
— Помнишь тот вечер, когда ты пришла в Патридж-Хилл и показала мне «ценности» миссис Форсайт? Ты была в ярости, признаюсь, совершенно справедливо. Но ты ведь меня не простила?
— Пьер, если бы ты знал, как мне было больно оттого, что ты мог так обо мне подумать.
— Да, признаю, я слишком вспыльчив, скор на суждения, да мало ли еще что… Мы все становимся такими, когда подозреваем, что нас обманули. Но разве ты поступила иначе? Как тебе могло прийти в голову, что я нарочно пригласил Джонатана с женой, чтобы заставить тебя страдать? Ведь я-то полагал, что ты все еще его любишь, И ты знала об этом.
Марго опустила глаза и услышала его тихий голос:
— Марго, на этот раз ты ошиблась на мой счет. По-моему, теперь мы квиты. Может, стоит начать сначала? Посмотри на меня!
Марго глубоко вздохнула и всхлипнула.
— Поторопись, — добавил Пьер, — потому что я уже вижу мадам, и если она решит, что я не помирился с тобой, то голову мне оторвет.
Марго подняла глаза, их взгляды встретились, и она расхохоталась. Пьер подал ей руку, и они вдвоем направились вниз по тропинке. Пьер первым догнал мадам и протянул ей руку.
— Мадам, вам не стоило так рисковать. Склон очень крутой. Я ведь обещал, что буду добр к ней.
Она быстро взглянула на него, потом на Марго и, покачав головой, улыбнулась:
— Я должна была сама убедиться. Молодые такие неловкие, такие гордые. Я прекрасно помню себя в молодости и ни за что не согласилась бы пройти через это снова. Скажи мне, милая, что произошло, или это имеет отношение только к тебе и Пьеру и еще к этим двум, которые сегодня здесь побывали?
— Марго больно об этом говорить, — быстро ответил Пьер. — Сегодня вечером я зайду к вам и сам все расскажу.
— Теперь мне уже не больно. Просто мы с Пьером были знакомы в Лондоне. Ас Джонатаном Уортом, который был здесь сегодня, я встречались около года, но никак не могла решиться выйти за него замуж: чувствовала, что что-то не так. Оказалось, что на самом деле он любил Бетти, но кто-то помешал им быть вместе. Я узнала про это и решила уйти. Вот и все.
— Мне кажется, это не все? — внимательно поглядела на нее мадам, — но, наверное, остальное касается только тебя и Пьера?
— Разумеется, это еще не все, мадам. Она оказалась смелой и великодушной, а я порой недооценивал ее. Она принесла огромную жертву, очень убедительно разыграла историю о своей карьере, после чего уехала в Канаду, а потом сюда.
Глаза мадам блеснули. Она склонила голову набок и с интересом посмотрела на них:
— Приехала сюда? Потому, что здесь твоя родина. Пьер?
Марго затаила дыхание. Может, сейчас, в добром расположении духа, он скажет, зачем она приехала? Но Пьер, помедлив, беспечно произнес:
— Не совсем. Хотя мне бы хотелось так думать. Я говорил об Акароа как о земном рае, поэтому она тут и очутилась.
— Но кое-чего я все-таки не понимаю. Когда ты убежала из музея, милая, у тебя был такой горестный вил. Я испугалась, потому что решила, что ты любишь этого Джонатана, и послала за тобой Пьера. Нет, это не совсем так, он сам побежал за тобой. А теперь ты выглядишь почти счастливой.
Почти счастливой… Потому что ей надо еще кое-что прояснить. Наверное, у Пьера есть веская причина, чтобы с такой враждебностью относиться к ее поискам отца. Марго не знала, что ответить мадам, но Пьер пришел ей на помощь:
